№ 38 09.1995 "Аргументы и факты"

Здесь нужна фотография!!!

Марафон памяти

13. Валдай

Не для ордена

Пробег Воронеж-Ленинград близок к завершению. Нарастает усталость. Поэтому в Валдай бегуны прибыли с запозданием, к вечеру. Но все же их ждали. Правда, ветеранов было всего восемь человек. Но все- люди из легенд. Были среди них и летчики прославленной Валдайско-Ковельской штурмовой авиационной дивизии

В самое трудное для пробега время вдохновителем и организатором боевого настроения стал подполковник Владимир Васильевич Koнoвaлoв, преподаватель военной кафедры Воронежского госуниверситета. Он рассказывал о своей службе. И просьба ребят записать эти рассказы для него, к сожалению, пустой звук. Мол, наше дело служить, а не писательством заниматься...

ДАЛЕКО за полночь. Подходит солдат и докладывает: эшелон не отправляют потому, что одна из машин, по мнению какой-то бабушки, отвечающей за сохранность грузов, плохо закреплена. Капитан сидел без сапог и понимал - ног не чувствует. Обуваться не стал. Пошел к этой бабушке: - В чем дело, мамаша?

Она глянула на его измученный вид, увидела в кровь сбитые ноги и тихо сказала:

- Извини, сынок, я думала об инструкции, а тут... Дай тебе Бог счастья и здоровья...

Теперь специалисты говорят: подобного в мировой практике не было - за трое суток в Чернобыль отмобилизовали тысячи гражданских, которые блестяще справились с поставленной задачей. Именно по таким операциям судят о боеготовности государства.

- Если бы я о подобном услышал до Чернобыля - не поверил. Но тут я сам - участник и организатор. Мне было 26, а моим подчиненным - от 25 до 42. Я знал, что вчера эти люди скептически относились ко многому, чем живет армия, знал, что большинство из них не считали себя солдатами... Надо учесть, что эшелоны формировались из техники, многие годы простоявшей в неприкосновенном запасе. Без проверки, с ходу - в дело. Я был потрясен смекалкой этих людей! Как они помогали выйти из, казалось бы, безвыходных положений...

Первыми в Чернобыль отправились солдаты и офицеры подразделения химической защиты. В основном вся тяжесть выпала на офицеров: обучить правильным действиям мобилизованных гражданских. Капитан Коновалов объяснял, насколько смертельно опасная задача стоит перед ними. Он не мог скрывать и толики правды - лучше на себя все взять, чем подставить непонимающего и необученного ничему человека. Под его началом было 300 человек. Получил первое задание: отобрать 70 добровольцев и начать работу вблизи реактора. Представлял почти невозможность выявления на это дело добровольцев... - И что же вы думаете? Построил людей, все объяснил и попросил желающих выйти вперед. Я этих мгновений ожидания не забуду никогда. Не в героическом кино, а напротив меня стоял строй, который вздрогнул и как по команде сделал шаг вперед. Я этому не нахожу объяснения. Наших людей понять и полюбить можно только в минуты великих испытаний. ДВАЖДЫ его представляли к ордену. И он делал всё, чтобы в подобных списках не значиться.

- Я же ничем не отличался от тех людей, которыми командовал - все они наравне со мной хватали рентгены. Ну, и что из того, что орден был бы? А как бы я тем людям, обойденным неизвестно по какой причине наградами, в глаза смотрел?

После чернобыльских двух с половиной месяцев отправили в госпиталь. Однажды проснулся и увидел - волосы остались на подушке. Появились недомогание, головные боли, состояние депрессии. Как мог, скрывал все это. В Тамбовском училище, в Кинешме, где служил, занимался спортом, выполнил норму кандидата в мастера спорта по офицерскому троеборью. И вдруг... Именно в этот момент принимает решение и подает рапорт с просьбой разрешить сдавать экзамены в военную академию. Как химик он понимал, что происходит с его организмом. Поэтому пошел на обман: медкомиссию помогли пройти друзья - за него сдали все анализы....

НА ЗАЩИТУ кандидатской Коновалов вышел на уровне открытия. Он работал над дезактивацией одного из страшнейших видов отравляющих веществ. (Давший присягу о неразглашении военной тайны, не называет это ОВ, хотя...) Хотя чего уж тут быть верным уставу, когда материалы его диссертации за доллары проданы американцам. Утверждать не может, но догадывается, да и сведущие люди дали понять, что, как и почему. Этой проблемой занимался только он. Аналогов подобных работ не было ни у нас, ни за рубежом. А данное отравляющее вещество у США в наличии 100 тысяч тонн, а в России - 40 тысяч тонн. Он предложил безопасный способ переработки вещества, получение из него солидного количества редкоземельных металлов. Но - свалила болезнь, не до науки и прослеживания, что и куда пошло. Получил вторую группу инвалидности. Откомандировали в Воронеж.

- И тут я узнал о существовании клуба "Память". К Селеменеву пошел не как к спортсмену или профессору, а как человек к человеку. Объяснил свои догадки: мол, мне может помочь только бег. Научно все объяснил ему...

В ПЕРВОМ пробеге многие этапы он проходил чуть ли не пешком. Благодарен Вячеславу Эдуардовичу Мациэнку - он всегда был рядом. И не - только ему - поддерживал весь коллектив, в котором на удивление все равны - от студента до профессора. Удивляется, как при наличии в университете таких студентов, преподавателей, которые бегают с Селеменевым, так неблагополучно в вузе с дисциплиной, порядком в общежитиях? Я ему подобный вопрос задал про армию: ведь там еще легче навести порядок при наличии хороших командиров...

- Селеменева я могу сравнить с одним командиром - Михаилом Ивановичем Беловым, у которого я был в Кинешме, с которым отправился в Чернобыль. Сейчас генерал-майор Белов - начальник училища в Тамбове. На следующий год, когда побежим в Мурманск, наш маршрут пройдет через Тамбов - обязательно познакомлю его с Селеменевым. Главный принцип обучения и воспитания - делай, как я. Он не рассказывал солдатам, как надо делать подъем переворотом на турнике. Подходил и показывал. Подобной педагогики требовал от офицеров. Возмущают меня разговоры о дедовщине в армии. У нас этого и в помине не было. Есть простой способ. Вот я, командир батальона, ставил в казарме лишнюю койку и жил с солдатами... Университет не армия, не казарма. В прошлом году в его группе было 55 студентов. Осталось 14. Остальные отчислены с военной кафедры или по собственному желанию, или за неуспеваемость...

- Больно, что в обществе такой антиармейский настрой. Я всегда объясняю: жизнь не спросит, а поставит перед тобой такой экзамен, на котором не скажешь: "Я не знаю, не учил..." От твоего незнания будут гибнуть люди. Что же это за безответственность у мужчин за свою жизнь, за жизнь других? Неужели не видят, что происходит кругом? Где гарантия, что завтра, не дай Бог, не случится второй Чернобыль? А мы тут даем хорошие знания. Кафедра очень сильная. Вот лично я недавно получил благодарность из части, где служит мой студент. Пишут, что у этого офицера знания лучше, нежели у выпускников военного училища...

ВТОРОЙ год как перестал ездить в Москву в реабилитационный центр для чернобыльцев. Чувствует себя гораздо лучше - силы в организме восстанавливаются благодаря бегу. Вовремя перебороть себя и не поддаться панике. Его образ жизни - эксперимент над самим собой ради спасенья других. Это тоже подвиг, который он обязан облечь в научную статью. В науку, сочетающую в себе спорт и медицину, многие не верили. Многие из его сослуживцев по Чернобылю. Восьмерых из них уже нет. А все были в равных условиях. Но только он для себя после всего сделал невыносимые тренировки на пределе возможного. И победил.

Когда прибыл в Воронеж, организовал всех чернобыльцев и стал во главе по пробиванию всем нуждающимся квартир. Двадцать человек получили жилье благодаря ему. Много сделано - это и есть великая награда. Для него лично и нас всех вместе взятых.

Э. Ефремов