...Мне написали танкисты, которых под Львовом и под Бердичевом водил в бой командир 8-й танковой дивизии полковник Пётр Семенович Фотченков. Удивило то, что воины сорок первого года называют своего командира комиссаром. Может быть, они ошибаются? Даниил Трофимович Корнев (он живёт в Винницкой области) пишет о Фотченкове: "Он для меня остался неумирающим и непобежденным. Взгляд зоркий, и ласковый, и требовательный. В моей памяти он как комиссар Фурманов или герой Щорс из гражданской войны". Корнев увидел, угадал в своем командире комиссара. А вот свидетельство комбата тех времен, ныне генерал-майора танковых войск Александра Васильевича Егорова. (Я впервые встречался с ним ещё в июле сорок первого, когда он был капитаном). Егоров доныне влюблённо и восторженно вспоминает Фотченкова, и вот какую чудесную легенду о герое-интернационалисте рассказывает он: Под Сарагосой танкисты пошли в атаку. Удар снаряда. Подбит танк комиссара полка Петра Фотченкова. Комиссар ранен в лицо и в руки. Его перевязывают. Он отказывается покинуть поле боя. Он узнает, что подбит танк с болгарским экипажем. Болгары окружены. Наши добровольцы под огнем налаживают гусеницу. Фотченков ведет отремонтированный танк на выручку болгарским танкистам. Прорывается к ним, приносит спасение. Танкисты вспоминают, что 13 июля комдив-8 написал обращение к своим бойцам, звучавшее как вдохновенная песнь о будущей победе. К сожалению, текст этого документа не сохранился, но я представляю себе, как мог написать Фотченков. Он в Испании был комиссаром! Встречался я с ним лишь однажды - 3 июля по заданию редакции армейской газеты "Звезда Советов" я находился в танковом корпусе. Боевые машины (по преимуществу с выработанными моторесурсами) стояли в садах под яблонями, всё время звучал пионерский горн, оповещая о приближении вражеских самолётов. Вместе с комдивом мы слушали ту самую речь Сталина, впервые обращавшегося к нам - "братья и сестры", а потом "друзья мои". Как только кончилась передача, Фотченков заторопился к своим танкистам: надо передать им своими словами, что говорил Верховный. Победа будет за нами, понимаешь. Никто не сомневается, но нужен лозунг, понимаешь! Как в Испании "но пасаран" - очень доходчивая клятва. Ни 8-я, ни 10-я, ни 32-я танковые дивизии не были в Умани. Они провоевали весь первый месяц войны, и оставшиеся в живых экипажи были отправлены за Днепр, кажется в Прилуки. В 6-й армии оставалось лишь несколько танков, подчинявшихся непосредственно штарму. С ними-то и задержался на передовой Пётр Семенович. Как ему это удалось? Полагаю, что полковник уговорил кого-то из высоких начальников, возможно, воспольозовался протекцией своего друга, только что тоже отправившего на переформирование свою дивизию и ставшего комкором, - Сергея Огурцова. Трагична судьба пламенного комдива. В официальных источниках (архив Министерства обороны СССР) зафиксировано, что Фотченков попал в плен. Правда, нет сведений о том, что кто-либо видел его в плену. Не числится он и в немецких списках военнопленных. Немногие оставшиеся в живых ветераны, сражавшиеся рядом с Фотченковым в Зеленой браме, утверждают, что он погиб при первой попытке вывести из окружения штаб группы Понеделина. Об этом рассказывал мне, в частности, генерал Я. И. Тонконогов, писали очевидцы. Легенда утверждает, что последний танк, за фрикционами которого находился комдив-8, кавалер орденов Ленина и Красной Звезды, комиссар интербригады в Испании, рухнул в воды Синюхи и ушел на дно. Может быть, танк ещё будет обнаружен и поднят: река глубокая, исследование дна не производилось. Е. Долматовский,Зелёная брама // - изд. 3, Москва,1989, с.102-104 |