Новый, 1942 год войска армии встречали на только что отвоеванном рубеже по рекам Фошня и Тим. Обе стороны стремились закрепиться в населенных пунктах. Оборона была неглубокой, носила очаговый характер. Между опорными пунктами создавались прерывчатые линии окопов и ходов сообщения. К этому времени произошли изменения в подчиненности армии. В конце декабря она вошла в состав вновь образованного Брянского фронта. 3 января в командование 13-й армией вступил генерал-майор Пухов Николай Павлович, который возглавлял ее войска до конца войны. (Генерал А. М. Городнянский был назначен командующим другой армией.). По распоряжению штаба фронта соединения армии в течение почти всей зимы проводили частные наступательные операции с ограниченными целями: не давать фашистам покоя. Такие операции, хотя и не принесли заметного территориального успеха, были, однако, хорошей школой. Войска и штабы извлекали из них опыт, оттачивали свое тактическое мастерство, держали врага в напряжении, изматывали его силы. Эти операции предопределили активный характер нашей обороны и позволили улучшить позиции войск на ряде участков. Военный совет, штаб и политический отдел армии зимой и в последующие месяцы 1942 года обращали самое серьезное внимание на боевую подготовку частей и соединений. При полках и дивизиях, в штабе армии создавались курсы, проводились сборы, где обучались снайперы, связисты, артиллерийские наблюдатели и разведчики. Штабы постигали искусство управления войсками, учились организовывать взаимодействие в наступательном и оборонительном боях. Большое внимание обращалось на обучение воинов действиям в составе взвода и роты. Одновременно с этим усиливалось политическое воспитание воинов. Регулярно проводились собрания, митинги, беседы. В памяти воинов надолго остались яркие выступления посланца Центрального Комитета партии старого большевика Д. З. Мануильского. Организовывались встречи молодых бойцов с воинами, сражавшимися с первых дней войны. На них выступали стрелки, пулеметчики, бронебойщики, артиллеристы, саперы. Они рассказывали о боевых свойствах своего оружия, делились боевым опытом. С началом весны оживились оборонительные работы. Они велись по плану, разработанному штабом инженерных войск армии. А тем временем в соединения стало прибывать пополнение, артиллерия, танки, автомашины, вооружение. В мае на станции Студеный разгрузились полки прославленной еще в гражданскую войну 15-й Сивашской стрелковой дивизии под командованием полковника А. Н. Слышкина. Теперь в составе армии стало пять стрелковых дивизий и одна танковая бригада. Для усиления ее обороны командующий фронтом выдвинул на рубеж Успенское, Грачевка фронтовой резерв - 109-ю отдельную стрелковую бригаду под командованием подполковника М. А. Дудкина. К июню полоса обороны армии была сокращена до 75 км. Командарм поставил на переднем крае наиболее сильные соединения, сузил им полосы обороны и создал второй эшелон. В результате перегруппировки дивизии первого эшелона теперь имели полосы обороны шириной по 20-22 км вместо прежних 27 км. 307-я и 143-я дивизии второго эшелона и 129-я танковая бригада приступили к подготовке тыловой оборонительной полосы на удалении 15-18 км от переднего края. Армия располагала пятью артиллерийскими полками, двумя минометными полками и полком гвардейских минометов. Минометные и три артиллерийских полка командарм подчинил дивизиям первого эшелона. Остальные артиллерийские полки и полк гвардейских минометов он оставил в своем распоряжении [Архив ЦАМО, ф. 361, оп. 6079, д. 105, лл. 143-145]. От станции Ливны до Мармыжи курсировали два бронепоезда 45-го дивизиона бронепоездов под командованием капитана Ф. А. Николаенко. Однако зенитное прикрытие оставалось очень слабым. Армейский зенитный артиллерийский полк майора Н. Я. Остроглазова мог едва прикрыть командный пункт армии. Общая обстановка на советско-германском фронте подсказывала, что после крупнейших поражений зимой 1941/42 г. немецко-фашистское командование, несомненно, попытается взять реванш летом. При этом было ясно, что на всем фронте ему не удастся наступать и он изберет для удара какое-либо одно направление. Не исключалось, что таким направлением может стать воронежское, позволяющее в случае успеха выйти в глубокий тыл московской группировки Красной Армии. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пишет, что весной 1942 г. Ставка и Генштаб особенно опасными направлениями считали орловско-тульское и курско-воронежское с возможным ударом противника на Москву - обходом столицы с юго-запада. В связи с такими предположениями для защиты Москвы было принято решение с Юго-Западного направления значительную часть резервов Ставки к концу весны сосредоточить в районе Брянского фронта [см. Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления, с. 364]. По указанию командарма штаб армии разработал несколько вариантов плана действий войск в случае наступления противника. Затем под руководством командующего эти варианты проигрывались с командирами дивизий и полков на местности. Гитлеровцы после неудавшегося блицкрига с апреля тоже взялись за лопаты и вели интенсивные оборонительные работы. Но вот в начале июня наша авиаразведка начала отмечать сосредоточение войск врага в районе Колпны. Как потом стало известно, фашистское командование приступило к подготовке наступательной операции с целью расчленить Брянский и Юго-Западный фронты. Перед фронтом обороны 13-й и 40-й армий развертывались крупные силы врага. Разведчикам армии ставилась важная задача - путем захвата пленных установить более достоверно намерения и группировку противника. Из анализа захваченных разведчиками документов сделали вывод, что 4-я танковая армия генерала Гота уплотнила боевые порядки, очевидно, с целью наступления. Соотношение сил было не в нашу пользу. По пехоте враг превосходил армию в два раза, по артиллерии в 2,5 раза. На участке же главного удара он мог создать тройное превосходство по пехоте и артиллерии и шестикратное по танкам [Архив ЦАМО, ф. 361, оп. 361, оп. 6079, д. 105, л. 150]. Командующий фронтом принял меры для усиления флангов армии. В район Воротынска на стык с 48-й армией он выдвинул 1-й танковый корпус генерала М. Е. Катукова. 16-й танковый корпус генерала М. И. Павелкина сосредоточился в районе Волово на стыке с 40-й армией. Армия усиленно продолжала совершенствовать оборону. Войска удалось отрыть свыше 7300 окопов, соединенных 225 км ходов сообщения, прикрыть их в некоторых местах проволочными заграждениями и минами. Для обеспечения маневра построили 112 мостов, оборудовали 15 бродов. Глубина обороны армии достигла 20 км. Основой ее являлись батальонные районы с противотанковыми опорными пунктами в них. Наступление противника ожидалось со дня на день. И вот 28 июня на рассвете утреннюю тишину внезапно нарушил грохот выстрелов и разрывов снарядов. Фашистские войска начала артиллерийскую подготовку. В 3 часа 10 минут к артиллерии присоединилась авиация. Группами по 20-25 самолетов она бомбила войска, тылы армии и город Ливны, намереваясь уничтожить армейский командный пункт. Но удар пришелся по пустому месту. Командный пункт накануне переместился в деревню Успенское. Не дала желаемых результатов и бомбежка командных пунктов дивизий. ОНи тоже перешли на запасные пункты. Главный удар фашисты нанесли в полосе обороны 15-й Сивашской дивизии и в стык с 40-й армией. Здесь наступала ударная группировка из трех пехотных и одной танковой дивизий. Вспомогательный удар на Ливны наносили две пехотные дивизии и бригадаа СС. Эту гркппировку с севера обеспечивала 299-я пехотная дивизия. Под прикрытием огня артиллерии и авиации в 5 часов передовые батальоны 385-й и 82-й пехотных дивизий начали переправляться через Тим в районах Зиброво и Пятина. На берег реки вышли танки, которые тоже открыли огонь по 676-му стрелковому полку 15-й Сивашской дивизии. Рушились окопы и траншеи, взрывались минные поля. Проводная связь командира полка майора В. Н. Джанджгавы с батальонами и командиром дивизии прервалась. Первой у Зиброво вступила в схватку с переправившимся батальоном противника 8-я рота этого полка, которой командовал коммунист старший лейтенант С. И. Шкирко. Рота занимала оборону впереди, в излучине Тима. Пулемет сержанта В. С. Чумака из дзота ударил по наступающим фашистам. Они залегли. На дзот обрушились мины врага. Но едва гитлеровцы поднялись, как пулемет Чумака ожил... Два часа сдерживал отважный сержант атаки врага. За это время командир батальона капитан И. Л. Шведник организованно отвел батальон, занял круговую оборону в Зиброво и успешно продолжал вести бой с фашистами. В 10 часов вслед за передовыми батальонами начали переправляться пехота и танки врага. 676-й стрелковый полк, понеся большие потери, не смог оказать сопротивления танкам. У молодых бойцов и командиров, пополнивших полк, не было опыта борьбы с ними. Не удалось тогда еще изжить и танковую боязнь. Полк отошел в район юго-восточнее Зиброво. Его отход пагубно сказался на обороне остальных полков дивизии. 47-й стрелковый полк майора Д. И. Бабенко, обойденный с севера, потеряв до 40 процентов личного состава и вооружения, также вынужден был начать отход. 321-й полк оказывал организованное сопротивление врагу. Но его левый фланг фашисты начали обходить, так как 121-я дивизия 40-й армии уже отошла. Командир полка майор Г. С. Волощенко, не имея связи с командиром дивизии, принял решение, сдерживая противника на выгодных промежуточных рубежах, отходить на Козьма-Демянское. До 16 часов полк вел сдерживающие бои, уничтожая танки и бронетранспортеры врага огнем полковой артиллерии, гранатами и противотанковыми ружьями. Помог полку и переброшенный сюда резерв командира дивизии - учебный батальон под командованием капитана И. Кравченко. Бесстрашие в борьбе с танками показал курсант этого батальона наводчик Е. Инзбург. Подпуская на близкое расстояние один немецкий танк за другим, он расстреливал их из противотанкового ружья, когда они переваливали через железнодорожную насыпь. За этот подвиг наводчик был награжден орденом Ленина. В трудные часы сражения саперы батальона капитана И. А. Педя, отложив в сторону шанцевые инструменты, которыми еще недавно укрепляли оборону дивизии, метким огнем разили врага из личного оружия. Отличилась рота саперов под командованием старшего лейтенанта В. И. Корнева. Она смелой контратакой опрокинула роту гитлеровцев и вышибла ее из населенного пункта. А батарейцы 130-го истребительно-противотанкового полка под командованием майора И. И. Пигоды подбили 5 танков, 15 автомашин и 9 минометов. Для восстановления положения в 11 часов командарм ввел в бой 129-ю танковую бригаду полковника Ф. Г. Аникушина (военком - Герой Советского Союза полковой комиссар А. В. Котцов) в направлении станция Студеный, Пятина. Несмотря на то что танкисты сразу же попали под шквал огня и вынуждены были вести тяжелые бои с противником, контратаковали они успешно. Танковый батальон капитана С. В. Туркова отбросил фашистов до Зиброво. Еще большего успеха достиг танковый батальон капитана В. И. Лободы. Он гнал фашистов до Пятины. Гитлеровцам пришлось ввести в бой новые силы. Только после этого им удалось остановить танкистов, а затем оттеснить их на исходные позиции. 129-я танковая бригада, хотя и не польностью выполнила задачу, сумела, однако, задержать наступление 11-й танковой дивизии противника. В этот день враг не перешел железную дорогу в районе станции Студеный. К 16 часам противнику на левом фланге армии удалось вклиниться на глубину 5-6 км. Одновременно три группы танков, каждая по 50-60 машин, закончив переправу через Тим, устремились в брешь между 13-й и 40-й армиями в направлении Волово. Их поддерживали большие группы самолетов. Смятые танковой лавиной остатки 47-го и 321-го стрелковых полков 15-й дивизии отступали на юго-восток. Штаб дивизии потерял с ними связь. Их судьба оставалась неизвестной. Войска правого фланга 40-й армии продолжали отходить на восток. В центре армии, где оборонялись 148-я стрелковая дивизия и 635-й стрелковый полк майора Г. С. Кадиро (из 143-й стрелковой дивизии), противник беспрерывно бросал в атаку части 95-й и 45-й пехотных дивизий. Но до середины дня фашисты не имели успеха. Метко вели огонь артиллеристы 148-й дивизии и приданного армии 642-го гаубичного артиллерийского полка подполковника В. М. Керпа. Несмотря на недостаток снарядов, они сумели сорвать несколько вражеских атак. В 14 часов противник, подтянув силы, начал наносить сильные удары на стыке 496-го и 507-го стрелковых полков 148-й дивизии. В результате ему удалось ворваться в траншеи 507-го полка, которым командовал майор Н. П. Николаев. Завязалась рукопашная схватка. Фашисты не выдержали и отступили. Более ста вражеских трупов валялось перед окопами батальонов старших лейтенантов И. И. Руднева и Г. Ф. Миронцева. Через два часа после сильного обстрела артиллерии и ударов пикирующих бомбарбировщиков гитлеровцы сеова возобновили атаки в центре. Они методически следовали одна за другой. К вечеру, используя численное превосходство, противник на участке 148-й дивизии овладел несколькими деревнями. Незначительно был потеснен и левый фланг 635-го полка на старотимском плацдарме [ЦАМО РФ, ф. 361, оп. 6079, д. 105, л. 156]. Перед фронтом 132-й стрелковой дивизии, которой теперь командовал полковник Т. К. Шкрылев, части 299-й пехотной дивизии и 1-й бригады СС успеха не имели. Вечером бой затих. Направленцы оперативного отдела еще продолжали уточнять обстановку, когда к аппарату был вызван командарм. Командующий фронтом генерал Ф. И. Голиков, выслушав доклад Н. П. Пухова, сказал: "Обстановку перед фронтом нашей армии не считаю плохой. Вы сохранили управление войсками... Ваше правое крыло и центр дерутся прекрасно!" [ЦАМО РФ, ф. 361, оп. 6079, д. 108, л. 160]. В распоряжение армии командующий фронтом возвратил 109-ю отдельную стрелковую бригаду, а ночью по его приказу был выдвинут на восточный берег Кшени 16-й танковый корпус. Воловское направление стало самым опасным. Вдоль Кшени враг мог выйти в тыл 13-й армии. До сих пор штаб 15-й Сивашской дивизии установил связь только с 676-м полком. Он занимал оборону вокруг деревни Баранчик, и лишь утром 29 июня удалось разыскать 47-й и 321-й стрелковые полки. Они, как и предполагалось, были отброшены в полосу 40-й армии. В ночь на 30-е, совершив марш, эти части возвратились в полосу 15-й дивизии и заняли оборону на рубеже северо-западнее Ломигор. На рассвете 29 июня в воздухе появились фашистские самолеты и вновь загрохотала артиллерия. Бои сразу же приняли ожесточенный характер, особенно на участках 507-го полка 148-й и 635-го полка 143-й дивизий. Отважно в течение пяти часов дрались батальоны старших лейтенантов Г. Н. Самохвалова, В. Ф. Плющина и Е. Ф. Манекина. В 11 часов крупные силы пехоты и танков врага вновь ударили по 635-му полку, и его батальоны вынуждены были отойти. Вечером командиры 148-й и 143-й стрелковых дивизий полковники А. А. Мищенко и Г. А. Курносов докладывали командарму обстановку на их участках. Генерал Пухов похвалил эти дивизии за упорство, отметил 635-й полк, который хотя и отошел, но нанес противнику большие потери, а на новом рубеже встретил его организованным огнем. Таким образом, и в этот день врагу не удалось прорвать оборону армии в центре. Но угроза на левом фланге с направления Ломигоры осталась. Было ясно, что силами только 13-й армии уничтожить прорвавшегося противника и восстановить положение нельзя. Нужно было вводить в сражение фронтовые резервы. Командующий фронтом решил нанести контрудары двумя ударными группами армии и фронтовым резервом - 1-м и 16-м танковыми корпусами. Северная ударная группа армии создавалась в полосе 132-й стрелковой дивизии. Она включала два стрелковых полка и переподчиненную армии 80-ю танковую бригаду полковника П. П. Задорожного. Группа должна была ударом на Крутец во взаимодействии с 148-й стрелковой дивизией восстановить положение на участке Жерихань, Старый Тим. Южная группа - 143-я стрелковая дивизия, 109-я отдельная стрелковая и 129-я танковая бригады - наступала на Пятину с задачей восстановить положение на левом фланге армии. 1-й танковый корпус должен был нанести удар на станцию Долгая и совместно с 16-м танковым корпусом уничтожить противника в районе станция Студеный, Выш. Долгое [ЦАМО РФ, ф. 361, оп. 6079, д. 105, л. 158]. В ночь на 30 июня 1-й танковый корпус и 109-я стрелковая бригада начали выдвигаться в исходные районы для наступления. На рассвете авиация противника подвергла их массированному удару и задержала выдвижение. А в 6 часов 30 июня гитлеровцы ввели сведую 383-ю пехотную дивизию и сами перешли в наступление. Северная группа армии, поддержанная самолетами 205-й истребительной авиационной дивизии подполковника Е. Я. Савицкого, контратаковала противника в 16 часов. Танковые батальоны майора Г. С. Слюсаренко и капитана Н. М. Костина вышли западнее Жерихани. Но закрепить успех танкистов не удалось. 1 и 2 июля на всем фронте армии продолжались упорные бои. В эти дни фашистское командование пыталось прорваться на левом фланге армии и через Ломигоры, Казанское выйти ей в тыл. Тогда по приказу командующего фронтом 1-й танковый корпус ударом одной танковой бригады на Юрское помог 15-й Сивашской дивизии закрепиться на рубеже южнее Юрское и не пропустить врага на север. С 3 июля напряженность сражения начала спадать, хотя на отдельных участках наступление противника и наши контратаки продолжались. А 11 июля бои затихли совсем. Обе стороны начали закрепляться на занимаемых рубежах. Немецко-фашистское командование, встретив на воронежском направлении упорное сопротивление советских войск, перенесло удары южнее, в направлении излучины Дона и Сталинграда, где его танковые войска преодолели оборону Юго-Западного фронта и устремились к Волге. В итоге ожесточенных боев 13-я армия была потеснена, но противнику так и не удалось прорвать ее оборону. Ливенская оборона (Ливны были как бы центром и опорой всей обороны армии) устояла. Противник достиг лишь частного тактического успеха на левом фланге армии. За 8 дней ожесточенных боев фашисты потеряли свыше 30 тыс. убитыми и ранеными. 132 танка и самоходных орудия, 10 самолетов и много другой боевой техники. Армия потеряла 20 тыс. убитыми и ранеными, 85 орудий и минометов и около 70 танков [ЦАМО РФ, ф. 361, оп. 6079, д. 105, л. 162]. Ливенская оборона вступила в новый этап. Войска начали укреплять позиции, особенно на левом фланге. Анализ прошедших боев показал, что там, где оборона оборудовалась не только отдельными окопами, а траншеями и ходами сообщения, она оказалась наиболее устойчивой. Оборонявшиеся на этих участках дивизии (132-я, 148-я и 635-й полк 143-й дивизии) понесли значительно меньшие потери. Военный совет армии потребовал от войск оборудовать оборонительные рубежи траншеями и ходами сообщений. Командование инженерных войск разослало чертежи примерного оборудования ротного района обороны, спланировало оборонительные работы и вело строгий учет их выполнения. Вначале не хватало инструмента и лесоматериалов. Но уже с августа дело улучшилось. На переднем крае появлялись глубокие, хорошо оборудованные траншеи и ходы сообщения, дзоты и блиндажи. В эти дни в армию влилась 106-я отдельная стрелковая бригада. И хотя бригада была недавно сформирована, она успела получить боевое крещение, отличилась в прошедших июньских боях. Воины бригады под командованием Героя Советского Союза И. Н. Мошляка быстро включились в работы по созданию обороны и начали усиленно заниматься боевой подготовкой. |