Воспоминания Жаркого Филиппа Михайловича -
заместителя командира 51-го отдельного танкового полка - 88-гвардейского тяжелого танкового полка прорыва

(Выражаем благодарность Жаркому Михаилу за предоставленные воспоминания, 07.07.2007(дополнено 07.06.2008)).
   В ноябре 1942 года из 12-й танковой бригады были сформированы два отдельных танковых полка - 50 и 51. Командиром 51-го танкового полка был назначен подполковник Торутев Алексей Петрович, заместителем - майор Жаркой Ф.М., начальником штаба - капитан Парушев Николай, заместителем по политчасти майор Бурмистров В.И., начальником тыла - ст. лейтенант Хайкин В.М. В состав полка входили две танковые роты по 10 танков Т-34, танк командира полка, рота автоматчиков, рем. взвод и медпункт.
   Командир 50-го танкового полка подполковник Шкадов впоследствии стал зам. командующего Прикарпатского военного округа.
   После укомплектования материальной частью 51-й танковый полк в декабре 1942 года перебросили по железной дороге в Астрахань, а далее своим ходом в район пункта Яшкуль восточнее города Элиста.
   Перед полком была поставлена задача, действуя в западном направлении, овладеть Элистой. Особенностью ведения боевых действий в Калмыкии было отсутствие сплошного фронта и бескрайние просторы, что усложняло ориентирование на местности. В тоже время равнинный характер местности давал возможность для маневра танковым войскам.
   В результате успешных боевых действий с юга, севера и юго-востока 1 января 1943 года 51-й отдельный танковый полк в составе других войск овладел Элистой.
   Передав оставшиеся танки с экипажами в другие части, полк в марте месяце прибыл в Тамбов для укомплектования средними танками Т-34.
   По пути следования в Астрахани был сделан снимок (фото 1), где слева - начальник тыла Хайкин В.М., в центре - начальник штаба полка Парушев Николай (погиб в Прибалтике в 1944 году), справа - зам.командира полка Жаркой Ф.М..
  
[№ 1 - 114K]

   В начале июля 51-й отдельный танковый полк, разгрузившись на станции Краснодар, поступил в распоряжение командующего Северо-Кавказским фронтом.
   Оборонительный рубеж на северном Кавказе проходил по так называемой "Голубой линии" западнее станицы Крымской. Передний край обороны противника проходил по господствующим высотам, что создавало трудности в подготовке и ведении боевых действий. Кроме того, по всему фронту оборонительной линии были установлены сплошные минные поля.
   В отличие от периода лета 1942 года перед нашим наступлением были увязаны все вопросы взаимодействия, особенно обращалось внимание на инженерное обеспечение проходов танков через минные поля.
   Накануне атаки переднего края, ночью саперные подразделения проделали проходы в минных полях и обозначили их белыми лентами. Однако охрана проходов не была организована. Очевидно, противник обнаружил обозначенные проходы и перенес ленты на минные поля.
   При атаке произошел массовый подрыв танков, затем в бою были тяжело ранены заместитель командира полка подполковник Бурмистров и заместитель по технической части капитан Калинин С. (через месяц Калинин умер в госпитале Краснодара). Несмотря на потери, оборона немцев была прорвана.
   В дальнейшем, наступая в западном направлении в ходе Новороссийско-Таманской операции, полк в составе 9-й армии во взаимодействии со стрелковыми частями овладел 27 сентября городом Темрюк и вышел на косу Чушка, тем самым завершив освобождение Северного Кавказа.
  
[№ 2 - 221K]
   В ноябре 1943 года 51-й танковый полк был выведен на формирование в Тамбов в Трегуляевский учебный центр. В это время и был сделан снимок командования полка (фото 2).
   Командование 51-го отдельного танкового полка ( Тамбов, ноябрь 1943 года) - сидят (слева направо):
начштаба майор Парушев Н.;
зам. ком. полка майор Жаркой Ф.М.;
зам. по полит. части майор Глушков Л.А.;
- второй ряд (слева направо):
зам. технической части майор Романченко И.П.;
зам. по тылу капитан Хайкин В.М.
   Командир полка полковник Торутев А.П. уехал к новому месту службы, а полк принял майор Мжачих Петр Григорьевич. До конца года личный состав подразделений отрабатывал боевое взаимодействие на полигоне боевыми стрельбами.
   В январе 1944 полк по окружной железной дороге прибыл на Варшавский вокзал Ленинграда и получил задачу участвовать в прорыве блокады в западном направлении на города Луга - Псков в составе Ленинградского фронта.
   До войны в Ленинграде на Васильевском острове жила моя семья – мать, сестры и тетя. Используя свободное время, съездил на свою квартиру на 4-ой линии. В коммунальной квартире из 20 жильцов осталась только одна жиличка, все остальные или умерли или уехали из города. От нее узнал, что мать и тетка умерли от голода, так как сестры не смогли их эвакуировать…
   Войска Ленинградского фронта развивали наступление на трех направлениях: 2-я ударная армия — на Кингисепп, Нарва, 42-я — на Гдов и Струги Красные, 67-я — на Лугу с севера. Армиям правого крыла фронта предстояло освободить город Нарва и прорвать Нарвский укрепленный район противника. Левое крыло фронта должно было продолжать безостановочное преследование противника на псковском и островском направлениях с целью не дать ему возможности отвести свои войска на тыловой оборонительный рубеж «Пантера» и организовать там жесткую оборону. Главные усилия сосредоточивались на овладении районом Острова в обход Пскова и на форсировании реки Великая, после чего предусматривалось развивать наступление в общем направлении на Ригу.
   Боевые действия 51-го танкового полка в составе 42-й армии в этой операции были связаны с преодолением обороны в лесисто- болотистой местности, поэтому наступление полка было увязано с действиями стрелковых частей. Противник при отходе разрушал мосты, взрывал лёд на реках, устраивал лесные завалы, широко применял минновзрывные заграждения. Продвижение полка проходило вдоль дорог и сожжённых деревень, что определило большие потери в танках. В полку осталось всего 2 танка Т-34, поэтому для доукомплектования были поставлены легкие танки Т-26.
   4 февраля 1944 года 42-я армия переправилась через Лугу и освободила Гдов, к середине этого месяца вышла к Чудскому озеру и к Стругам Красным. Соединения 67-й армии, развивая удар на город Луга, к исходу 8 февраля охватили лужскую группировку врага с запада и севера.
   Несмотря на значительное продвижение вперед, директивы Ставки о наступлении войск Ленинградского фронта и войск 2-го Прибалтийского фронта полностью не были выполнены. Главной причиной этого явилось то, что нашим войскам приходилось преодолевать сильное сопротивление врага, действуя в лесисто-болотистой местности и в крайне неблагоприятных метеорологических условиях: мешали оттепели, метели, туманы. Все это дало противнику возможность отвести главные силы 16-й армии и остатки разгромленных войск 18-й армии, занять подготовленный ранее рубеж и оказать упорное сопротивление. Наши войска испытывали острый недостаток в боеприпасах, несли потери в живой силе и технике. Необходимо было приостановить наступление. По указанию Ставки Ленинградский и 2-й Прибалтийский фронты 1 марта 1944 года перешли к обороне и приступили к подготовке новых операций.
   51-й отдельный танковый полк с боями вышел в район 30 ки восточнее Пскова , где перешёл к обороне и подготовке к дальнейшему наступлению в Эстонию. В полк были поставлены танки Т-34 и самоходные артустановки САУ-76.
   В составе 3-го Прибалтийского фронта 1-й ударной армии с июля 1944 года 51-й отдельный полк, успешно действуя в Эстонии, участвовал в освобождении города Валга (сентябрь месяц). Под Валгой трагически погиб мой друг - начальник штаба полка Парушев Николай.
   Приказом Верховного Главнокомандующего 51-му полку в числе других соединений, наиболее отличившихся в боях, было присвоено наименование "Валгинского" (октябрь 1944), а в Москве был дан артиллерийский салют 12 залпами из 124 орудий.
   Далее во время Рижской наступательной операции я был переведен заместителем командира 258-го отдельного танкового полка, так как заместитель и командир этого полка майор Цыганков Павел Степанович, как говорится, "несработались". Во время разведки боем на подступах к Риге я был ранен без госпитализации.
   После взятия Риги 15 октября 258-й полк был выведен из боев и переведен под Тулу, где был переформирован в гвардейский тяжелый танковый полк.
   В это же самое время в составе 3-го Прибалтийского фронта в ходе Рижской операции 51-й отдельный танковый полк также участвовал в освобождении Риги. После боев полк также был переведен в Тульский учебный центр, где в ноябре был переименован в 88-й тяжелый танковый полк.
   К этому времени в наших войсках началось формирование отдельных тяжелых танковых полков прорыва, которые предназначались для совместного прорыва с пехотой и артиллерией оборонительных линий противника. Такой полк состоял из четырех рот тяжелых танков ИС-2 (по 5 машин в каждой), роты технического обеспечения, роты автоматчиков, взвода управления, саперного и хозяйственного взводов и полкового медицинского пункта. Всего в полку было около 380 человек личного состава и 21 танк (включая танк командира). При создании этих полков им присваивалось наименование гвардейских. Все они направлялись в те общевойсковые или танковые армии, которым предстояло участвовать в нанесении главных ударов при проведении наступательных операций.
   После встречи с однополчанами в Тульском учебном центре, усилиями командира полка подполковника Мжачих,я был переведен для прохождения дальнейший службы в свой теперь уже 88-й гвардейский тяжелый танковый полк. После получения новых танков ИС-2 в центре проводились тренировки экипажей боевой стрельбой.
   В декабре 1944 года 88-й полк по железной дороге был доставлен в город Гарволин под Варшавой для подготовки и участия в составе 1-го Белорусского фронта в Висло-Одерской наступательной операции. Пребывание полка в лесу под Гарволином было примечательно тем, что танки стояли в капонирах на подогреве при периодически работающих двигателях. В результате этого получилось осмоление цилиндров на 7 танках. Пришлось срочно менять двигатели в полевых условиях.
   К середине января 1945 года войска 1-го Белорусского фронта занимали рубеж по реке Висла от Сероцка до Юзефува. Главный удар при Варшавско-Познанской операции намечалось нанести в направлении на Кутно, Познань силами 61-й, 5-й ударной, 8-й гвардейской армий, 1-й гвардейской танковой и 2-й гвардейской танковой армий.
   Операция началась 14 января атакой передовых батальонов с западных плацдармов Вислы на фронте свыше 100 км. Войска 5-й ударной и 8-й гвардейской армий к исходу дня продвинулись до 12 км.
   15 января 88-й тяжелый танковый полк после переправы через Вислу по мосту сосредоточился на плацдарме перед рекой Пилица в готовности форсировать ее и наступать на запад.
   16 января после мощной артподготовки при поддержке пехоты полк форсировал реку и прорвал первую полосу обороны противника. Запомнилось, что при форсировании реки по мостам, возведенных саперами накануне, один из мостов не выдержал тяжести танка, и танк оказался в реке. При восстановлении моста его сделали с небольшим поворотом в середине, и другой танк оказался в воде.
   В прорыв была введена 2-я гвардейская танковая армия генерала Богданова С.И., которая, совершив за день бросок на 80 км, вышла в район города Сохачева и отрезала пути отхода варшавской группировки противника.
   При подходе к городу противник остановил продвижение наших войск, были подбиты противотанковой артиллерией два тяжелых танка полка. Однако, несмотря на это в результате непродуманной атаки с ходу без предварительной разведки танковая бригада 2-й гвардейской танковой армии потеряла восемь сожженных танков. Только после увязки вопросов взаимодействия частей и хорошей организации атаки Сохачев был взят. Далее запомнился эпизод, когда при прохождении колонны пленных немцев, танкисты бригады в отместку за сожжённые танки стали их давить ...
   К исходу 17 января главные силы немецкой группы армий "А" были разгромлены и оборона оказалось прорванной на глубину 100-130 км. Решающую роль сыграли танковые соединения, которые наступали с темпом 40 км в сутки в отрыве от общевойсковых армий на 45-100 км. 88-й тяжёлый танковый полк был награждён орденом.
   К 22 января танковые армии вышли к познанскому оборонительному рубежу.
   23 января части 2-й танковой армии освободили город Быдгощ, а 28 января с ходу прорвали Померанский вал. К этому времени войска 1-го Белорусского фронта вышли на Одер и захватили плацдармы на западном берегу в районе города Кюстрин.
   Огромную роль в быстром восстановлении боеспособности тяжелых танковых частей при наступлении сыграла высокая живучесть и ремонтопригодность танков ИС-2. Так, например, в 88-м полку к 25 января имелось лишь два исправных танка, другие были либо подбиты, либо вышли из строя по техническим и другим причинам (в том числе два утонули в реке). Однако уже 1 февраля в бой вернулись 15 восстановленных машин.
   В начале февраля месяца, преследуя отходящего противника, полк вышел на окраину деревни. Проводя рекогносцировку местности с командирами рот мы вышли на самую окраину, где заметили самоходное орудие противника. Проявив беспечность, решили, что оно брошено экипажем. В этот момент самоходка выстрелила, и снаряд угодил в угол дома, где мы стояли. В результате был ранен начальник химической службы полка. Мне осколки попали в голову, плечо и бедро. В итоге пролежал в госпитале до середины марта.
   В то время как войска 1-го Белорусского фронта подходили к Одеру, немцы в Померании, как известно, готовили контрнаступление на юг из района Арнсвальде. Одним из основных участников боев стала 61-я армия П.А. Белова 1-го Белорусского фронта в состав которой входил тогда 88-й тяжелый танковый полк. В составе полка и 11-й гвардейской танковой бригады к началу немецкого контрудара было 30 танков ИС-2. Общее наступление немцев началось 16 февраля и на следующий день им удалось захватить Арнсвальде. На этом успехи войск Штайнера закончились, и они перешли к обороне. Войска 61-й армии 23 февраля перешли в наступление с целью захвата плацдармов на реке Ина. Для изоляции группировки немцев в Померании войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов, как известно, провели в марте Восточно-Померанскую операцию. 88-й танковый полк принимал участие в ликвидации альтдамского плацдарма при поддержки 2-й гвардейской танковой армии. С 15 марта в результате ожесточенных боев альтамская группировка была рассечена на две части и наши войска вплотную подошли к Штеттину. С 21 марта началась перегруппировка войск Восточно-Померанской операции на берлинское направление. В результате трехнедельных боев в Восточно-Померанской операции наши танковые войска понесли значительные потери. Например, в нашем полку осталось 2 танка ИС-2, из них один – танк командира полка.
  
[№ 3 - 261K]
   После ранения в Висло-Одерской операции я вернулся в свой полк, который к тому времени дислоцировался в лесу восточнее города Кюстрин и готовился к проведению Берлинской наступательной операции. В это время и был сделан снимок (фото 3). На фотографии видны те два уцелевших танка ИС-2, которые остались после боев.
   У танка ИС-2 командование 88-го гвардейского тяжелого полка (слева направо):
зам. ком. полка по техчасти майор Романченко Н.П.;
нач. штаба полка майор Широких Н.В.;
ком. полка полковник Мжачих П.Г.;
зам. ком. полка майор Жаркой Ф.М.;
зам. ком. полка по политчасти майор Глушков Л.А.;
зам. ком. полка по снабжению майор Хайкин В.М.;
на танке зам. начштаба полка майор Герман И.
   Так как полк в начале подготовки Берлинской операции имел всего два танка, то мы не имели возможности заниматься тренировкой нового личного состава к ведению боевых действий при прорыве сильно укрепленного оборонительного рубежа немцев.
   Доукомплектование четырьмя маршевыми ротами ИС-2 произошло только накануне начала операции, поэтому времени на боевое сколачивание подразделений крайне не хватало. Полк должен был действовать в первом эшелоне для непосредственной поддержки пехоты. Исходные позиции для танков были определены за Одером, что усложняло своевременный выход танков полка на передний рубеж атаки. Подтверждением недостаточной подготовки экипажей прибывших маршевых рот являлся даже тот факт, что уже после переправы по мосту на плацдарм танкисты спрашивали, будет ли форсирование Одера.
   Прошло уже более 60 лет с тех времен, поэтому дальнейший ход событий я буду излагать с привлечением опубликованных ранее материалов.
   Как известно, немцами на Берлинском направлении и в особенности против Кюстринского плацдарма была создана глубоко эшелонированная оборона, состоявшая из трех полос глубиной 30 км. Оборона строилась по принципу опорных пунктов и узлов сопротивления.
   "16 апреля после сильной авиационной и артподготовки и включения 143 прожекторов войска 3-й ударной, 5-й ударной и 8-й гвардейской армий при поддержке танков и САУ" и в том числе 88-го тяжёлого танкового полка атаковали передний край немцев.
   На Северной части Кюстринского плацдарма, занимаемой 3-й ударной армией, на участке прорыва в 6 км в наступление перешли 23-я и 33-я стрелковые дивизии 12-го гвардейского стрелкового корпуса и 79-й стрелковый корпус. Непосредственную поддержку 23-й дивизии осуществлял 88-й тяжелый танковый полк. Ввиду большой плотности наступающих войск, запыленности и ослепления лучами прожекторов действия войск до рассвета носили, на мой взгляд, довольно неорганизованный и сумбурный характер. Хорошо помню, что свет прожекторов отражался от густого дыма и пыли и больше дезориентировал атакующих, чем обороняющихся. Особенно трудно было ориентироваться танковым экипажам ввиду отсутствия тогда приборов ночного видения и ограниченной видимости из-за дыма и пыли. В этих условиях имели место даже случаи поражений своих танков. Как было отмечено в боевом донесении, "Прожекторный свет дал возможность противнику сосредоточить свой огонь на местах скопления наших войск, чем объясняются такие большие потери". Кроме того, большая скученность войск приводила к значительным потерям личного состава в частях и подразделениях даже вторых эшелонов. В итоге этой ночи пехота и танки непосредственной поддержки продвинулись на 2 км.
   С рассветом сопротивление немцев стало возрастать и для повышения темпов наступления были введены вторые эшелоны стрелковых корпусов. Однако при подходе к Зееловским высотам наступление опять замедлилось, ввиду неподавленной артиллерией глубоко-эшелонированной обороны противника и густой сети каналов. В сражение во второй половине дня были введены для прорыва обороны, заранее сосредоточенные на Кюстринском плацдарме, 1-я гвардейская танковая армия в направлении Зееловских высот и 2-я гвардейская танковая армия на участке Нойгарденберга. Было видно, что такая масса техники (около 1400 танков) привела к неразберихе в построении войск и к нарушению их управления. Кроме того уменьшилась артиллерийская поддержка пехоты. В итоге за первый день наступления войска продвинулись только на 3-8 км. Очень большие были потери. Например, в 1-й гвардейской танковой армии, по официальным данным, погибло 8 тыс. танкистов и две сотни танков! Необходима была, по-видимому, перегруппировка артиллерии и проведение новой авиационной подготовки.
   18 апреля 12-й стрелковый корпус и наш 88-й полк пробился к реке Фриландерштром, навел переправы и форсировал ее. Продвижение за день составило 8 км, и бои шли во второй полосе обороны немцев.
   "На второй и третий день тяжелые бои продолжались. Для поддержки корпусов 3-й ударной армии был перенаправлен 9-й гвардейский танковый корпус 2-й танковой армии". В течение дня войска продвинулись еще на 4-6 км, и вышли к третьей тыловой полосе обороны, прикрывающей подступы к Берлину. При этом наш 88-й полк действовал также в боевых порядках пехоты 23-й гвардейской дивизии 12-го корпуса.
   19 апреля командующим фронтом были приняты "дополнительные меры" и к исходу дня ценой больших потерь была прорвана третья оборонительная полоса. В 12-м гвардейском корпусе в бой были введены все стрелковые соединения и 23-я дивизия при поддержке 88-го полка захватила город Претцель (см. карту). Во время продвижения танков ИС-2 по асфальтовым дорогам Германии проявилась ненадежность пальцев траков - они быстро изнашивались и их постоянный дефицит был заботой зампотеха полка Романенко И.П. За четыре дня наступления и ценой больших потерь войска 1-го Белорусского фронта продвинулись на глубину до 30 км.
   "Утром 20 апреля соединения 3-й ударной армии первыми вышли на кольцевую Берлинскую автостраду, а в 14 часов дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й армии дала два первых залпа по Берлину. 22 апреля части корпуса вышли на северо-восточную окраину города, и начался исторический штурм столицы Германии". (см. карту).
   23 апреля войсками 3-й ударной армии, в состав которой входил 88-й полк, был взят город Панков в северо-западном пригороде Берлина.
   На подступах к Берлину и в городе оборона, как известно, строилась на основе баррикад, противотанковых рвов, каменных строений. Для усиления обороны подступов к Берлину и самого города привлекались и все силы зенитной артиллерии немцев. Как оказалось позднее, свыше шестисот зенитных орудий крупного и среднего калибра были поставлены на противотанковую и противопехотную оборону, а, кроме того, в качестве огневых точек использовались неисправные танки, закопанные на перекрестках улиц.
   88-й тяжелый танковый полк находился в это время в составе 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии. На завершающем этапе войны каждому корпусу придавался, как правило, один тяжелый танковый полк ИС-2, роль которых при штурме сильно укрепленных населенных пунктов, как оказалось, была очень велика. Танковая 122-мм пушка Д-25Т хорошо подходила для уничтожения долговременных огневых точек немцев, так как осколочно-фугасная пушечная граната ОФ-471 - главная составляющая боекомплекта ИС-2 - обладала немалой разрушительной силой, с легкостью разбивала кирпичную кладку зданий,бетонные ДОТы или даже бронеколпаки. Однако, следует отметить и такой недостаток, как сильная задымленность внутри танка после выстрела. Были даже случаи угорания танкистов, так как вентилятор был неэффективный. Поэтому открывали люки для проветривания во время стрельбы.
   "23 апреля начались бои 3-й ударной армии в северной и северо-восточной части Берлина, при этом 2-я гвардейская танковая армия, наступавшая ранее вместе со стрелковыми соединениями, выводилась из боев в городе. Стало ясно, что крупные танковые соединения в городских условиях неэффективны". Целесообразно, по-видимому, было создавать штурмовые отряды из пехоты, саперов и роты танков или самоходок. Многие бойцы и командиры не имели опыта боев в крупном городе, что вело к громадным потерям. Ведение боевых действий в Берлине затруднялось возможностью поражения танков из укрытий фаустпатронами и сложностью ориентирования. Пришлось прибегнуть к «эффективной» тактике боевых действий - вначале артиллерия вела сильный огонь по цели, потом следовали залпы «катюш». После этого вперед шли тяжелые танки не по центру улицы, а по сторонам, круша баррикады и разрушая дома, откуда раздавались выстрелы. Потом в дело вступала штурмовая группа - саперы и пехота.
   Танки 88-го полка взаимодействовали, как и в других танковых частях, попарно, а пары между собой. Танковый взвод - два танка ИС-2 - простреливал всю улицу, один танк ее правую сторону, а другой левую. Пара танков двигалась уступом по обеим сторонам улицы. Другой взвод или один танк шел следом за первым взводом и поддерживал его огнем. Каждой танковой роте придавался взвод автоматчиков, состоявший из отделений, по числу тяжелых танков в роте. Автоматчики передвигались на броне, при встрече с противником они соскакивали и вели бой во взаимодействии с экипажем. В нашем полку эту роль выполняла рота автоматчиков под командованием лейтенанта Подокшика, которая прикрывала действия танков, действуя параллельно, продвигаясь по развалинам и подвалам. Были случаи, когда после захвата улицы, противник просачивался по подвалам и возобновлял боевые действия. Во время боев в Берлине на "фаустпатроны" приходилось до 70% всех подбитых машин. В мемуарной литературе о Берлинской операции часто пишут, что в качестве защиты "танки оборудовали противокумулятивными экранами, которые изготавливались и устанавливались силами танкоремонтных подразделений из тонких металлических листов или сетки". За все время боев в Германиитакой "защиты" на средних и тяжелых танках я не видел и сомневаюсь в ее эффективности, так как фаустпатрон просто пробивал и экран, и броню. Случаи же массового поражения ИС-2 кумулятивными гранатами можно объяснить в основном грубыми нарушениями тактики городского боя, когдв танки бросались вперед без надлежащего прикрытия со стороны пехоты.
   24 апреля был захвачен пригород Рейникендорф и тяжелые бои шли вдоль канала Берлин-Шпандауэр. При этом накал уличных боев был таким, что наши танковые экипажи в сутки расходовали до трех боекомплектов снарядов. В сутки средний темп продвижения 79-го стрелкового корпуса составлял всего около 3 километров! Командный пункт полка находился вместе со штабом поддерживаемой дивизии и переправлялся из одного подвала дома в другой по мере продвижения войск.
   25 апреля войска 79-го корпуса расширяла плацдармы на канале Берлин-Шпандауэр, при этом 88-й тяжелый танковый полк поддерживал пехоту 171-й стрелковой дивизии.
   В течение 26 апреля 171-я дивизия при поддержке танков полка после нескольких попыток форсировала Фербингдус-канал и заняла позицию для штурма Моабита.
   Дальнейшие бои 27 апреля - 30 апреля и штурм рейхстага подробно описаны в литературе, причем, здесь правда сопутствует вымыслу. Ведь наступало Первое Мая и каждому командиру от командующего фронтом до командира полка хотелось быть первым в рейхстаге, несмотря на неоправданные потери в последние дни войны! Далее отмечу лишь те фрагменты боевых действий, которые считаю наиболее достоверными ...
   27 апреля и в первой половине 28 апреля после тяжелых боев с большими потерями войска 79-го корпуса освободили тюрьму Моабит и вышли, минуя Лертерский вокзал на северо-западный берег реки Шпрее на набережную Фридрихсуфер. С северо-востока по Мюллерштрассе к Лертерскому вокзалу продвигались и танки 88-го полка, поддерживая 171-ю дивизию. Командный пункт полка расположился, как я помню, вечером 28 апреля в районе вокзала, где и командование 79-го корпуса.
   За рекой Шпрее были германские правительственные учреждения, посольский квартал и рейхстаг. "Отступив на южный берег Шпрее, гитлеровцы не взорвали мост Мольтке, ведущий к рейхстагу, но, как оказалось, заминировали его. На мосту были надолбы и две баррикады: одна примыкала к северному берегу реки, а вторая - к южному". Мост длиной около 60 метров простреливался противником с разных сторон - с Тиргартена и с ближайших домов набережной Кронпринца - швейцарского посольства и министерства внутренних дел - "дома Гиммлера".
   "Вечером 28 апреля подразделение 150-й дивизии при поддержке средних танков 23-й танковой бригады 9-го танкового корпуса попытались с ходу после гаубичного обстрела преодолеть мост. Танк Т-34 сделал проход в обеих баррикадах на мосту, но сразу был подбит на южной стороне реки". Обстрел немцев был настолько сильным, что форсировать реку не удалось. В это же время среднюю часть моста Мольтке немцы частично взорвали, она накренилась и осела на полуразрушенные опоры.
   В наступившей темноте штурмовые группы пехоты при поддержке артиллерии перескочили по мосту и захватили дом юго-восточнее моста. Потом переправились отдельные подразделения 674-го и 756-го стрелковых полков, вышли на Кронпринценуфер и Мольткештрассе и начали захват швейцарского посольства. Через некоторое время батальон 380-го полка 171-й дивизии с левого фланга перешел мост и завязал бой на Кронцпринцуфер. Их поддерживали танковые пушки, в том числе и 88-го тяжелого полка с нашего берега реки. Бой на плацдарме продолжался всю ночь.
   К утру 29 апреля танковые бригады и полки поддержки стрелковых дивизий были, как следует из архивных документов, "перераспределены". Для 171-й дивизии, наступавшей в первом эшелоне на левом фланге, были выделены 351-й и 1203-й самоходные артиллерийские полки. В центр 150-й дивизии была передана 23-я танковая бригада с 30-ю танками Т-34 и 85-й тяжелый танковый полк, сохранивший 16 танков (из них 6 танков ИС-2). Наш 88-й тяжелый танковый полк, имевший после тяжелых боев 5 танков ИС-2 и 4 самоходки СУ-76, должен был поддерживать пехоту 23-й гвардейской стрелковой дивизии. На практике перераспределения нашего полка, по-видимому, не произошло из-за узкого фронта боевых действий и условий боев в разрушенном городе. "Штурмовые группы освобождают от гитлеровцев дома северо-восточнее швейцарского посольства и попытались продвинуться к рейхстагу..." "Здание рейхстага гитлеровцы приспособили к круговой обороне. Все оконные и дверные проемы замурованы кирпичом, в них оставлены амбразуры и бойницы. Рейхстаг оборонялся многочисленным гарнизоном, включавшим солдат и офицеров отборных гитлеровских частей: еще остававшихся курсантов морской школы, трехтысячный эсэсовский полк, артиллеристов, летчиков, отряды фольксштурма».
   В это время в тылу, на улице Альт-Моабитштрассе, у Лертерского вокзала, на Инвалиденштрассе, шла борьба с отдельными группами гитлеровцев, каким-то образом просочившимися в наши тылы.
   "Днем при поддержке артиллерии и "катюш" штурмовыми группами 150-й дивизии был предпринят штурм и частично захвачено здание министерства внутренних дел в южной части Мольткештрассе. Расстреляв из пушек баррикады у входа, наша пехота сумела ворваться в здание". Это шестиэтажное здание, расположенное наискосок от рейхстага, было отличной исходной позицией для штурма. За это здание сражались, как известно, штурмовые группы из двух полков: 756-го полка из 150-й дивизии и 380-го полка из 171-й дивизии.
   К рассвету 30 апреля через мост Мольтке переправились отдельные подразделения и артиллеристы с пушками малого калибра и полностью очистили здание министерства внутренних дел. Теперь в руках фашистов остались лишь рейхстаг и напротив него, через площадь Кенигсплац, Кроль-Опера. Перед рейхстагом были вырыты траншеи, водоем с водой, построено около 15 дотов. Поперек площади, в 120 метрах от рейхстага, оказался ров, залитый водой, - преграда, о которой ничего не было известно. Оказалось, что залитый водой ров - это часть трассы метрополитена, строившегося открытым способом. Все переходы через ров были разрушены, на многих участках установлены мины. На крышах рейхстага и ближайших к нему домов - орудия разных калибров, в том числе зенитные, направленные на площадь.
   Во взятии рейхстага по официальным данным принимали участие 150-я, 171-я и 207-я дивизии, а фактически - несколько доукомплектованных батальонов. Штурмовые группы 171-й дивизии должны были наступать через посольский квартал левее моста Мольтке и атаковать рейхстаг с севера.
   Как писалось ранее в военно-исторической литературе, "после артподготовки в 11.30 наши части перешли в наступление и к середине дня ворвались в рейхстаг". В действительности были предпринято несколько атак, начиная с утра. Но при отсутствии танковой поддержки, при сильном огне немцев и наличии рва с водой и водоема результата не было, а были новые потери.
   "Для поддержки штурма рейхстага силами 150-й дивизии к мосту Мольтке подошла 23-я танковая бригада - 21 танк Т-34. Три танка переправились под обстрелом через мост и пошли было вперед, к рейхстагу, но один провалился в залитый водой ров, а два немцы тут же сожгли у дома министерства внутренних дел. Из трех экипажей выжил только один танкист". Днем 30 апреля подразделениям 150-й дивизии удалось подойти ко рву. Однако вскоре пехотинцы оказались накрыты огнем зенитных орудий, расположенных на башне в Тиргартене на расстоянии двух километров. Пехоте пришлось отойти и ждать наступления темноты. Тем временем всю вторую половину дня подразделения 171-й дивизии зачищали здания, расположенные в диплдоматическом квартале на северной стороне Кёнигсплац. Здесь штурмовым группам оказывали мощную поддержку танки и самоходки 88-го тяжелого полка и самоходки 351-го и 1203-го полков.
   В немногочисленных материалах по боевым действиям гвардейских тяжелых танковых полков отмечено, что "с утра 88-й тяжелый танковый полк, переправившись через Шпрее по мосту Мольтке, занял огневые позиции на набережноц Кронпринценуфер. В 11.30 части 79-го стрелкового корпуса перешли в наступление и преодолели противотанковый ров на Кенигсплатц перед рейхстагом. В 13.00 танки полка, участвуя в общей артиллерийской подготовке, предшествовавшей штурму, открыли огонь прямой наводкой по рейхстагу. В 18.30 полк своим огнем поддержал и второй штурм рейхстага, и только с началом боя внутри здания танки прекратили его обстрел …".
   В действительности в это время танки и самоходки 88-го полка находились, скорей всего, на южной набережной Шпрее - Кронпринценуфер и обстреливали рейстаг с закрытых позиций. Командование полка располагалось по-прежнему в районе вокзала Лертер (см. карту).
   По-видимому, рейстаг целесообразно было начинать штурмовать в сумерках, что было и сделано в 21 час 30 минут после сильной артподготовки и воздушного налета. В атаке по центру участвовала 150-я дивизия, а на левом фланге от посольского квартала штурмовые группы 380-го и 525-го полков 171-й дивизии при огневой поддержке 351-го, 1203-го самоходных и 88-го танкового полков. Бои за рейхстаг шли с вечера 30 апреля по ночь с 1 на 2 мая...
   На этом боевые действия для 88-го гвардейского ТТП были закончены, если не считать необдуманных действий некоторых военнослужащих, что зачастую приводило к лишним жертвам. Один случай произошел 1 мая, когда немецкие солдаты строем под командованием своих офицеров начали сдаваться. Неожиданно наш солдат открыл огонь из автомата по строю сдающихся немцев. В результате чего вся группа численностью до 150 человек разбежалась и начала производить ответный огонь. Командир 88-го полка полковник Мжачих для боя поставил на свой танк немецкого офицера с белым флагом. Однако командир танка, вместо того чтобы продвигаться, не стреляя, открыл огонь из пушки. Офицер был сбит с танка откатом пушки, а немецкий фаустник с близкого расстояния пробил броню башни. К счастью танк не загорелся, а экипаж успел выскочить. Командир танка в дальнейшем не смог объяснить свои действия...
   "Танковые войска 1-го Белорусского фронта за период Берлинской операции с 14 апреля по 3 мая по нашим данным понесли значительные потери - 1490 танков и самоходок, из них безвозвратные потери только по двум танковым армиям - 441, в том числе на улицах Берлина - 208". А за броней этих подбитых машин погибли живые танкисты в последние дни войны!
   Эти потери объяснялись использованием танков для прорыва мощной обороны и в городских условиях, необходимостью скорейшего взятия Берлина, стремлением опередить союзников, а также, по-видимому, личными амбициями наших военачальников.
  
[№ 4 - 604K]
   После окончания штурма Берлина 2 мая 1945 года 88-й гвардейский тяжелый танковый полк был временно расквартирован в парке в центре города. Используя свободное время, командир полка организовал посещение мест недавних боев. У рейхстага и сфотографировались (фото 4):
ком. полка - полковник Мжачих Петр Григорьевич (8-й слева) ;
зам. ком. полка - майор Жаркой Филипп Михайлович (6-й слева);
начштаба полка - майор Широкий Николай (3-й справа);
зам. по техчасти - майор Романченко Иван Петрович (7-й справа);
пом. начштаба полка - капитан Герман Иван (2-й слева);
механик-водитель - Смирнов Иван Иванович (4-й слева);
врач полка - майор Прохаренко (5-й слева);
адъютант ком. полка - лейтенант Молотков (10-й слева);
руководитель СМЕРШа полка - капитан Субочев (11-й слева);
водитель ком. полка - Тютин (12-й слева).
  
[№ 5 - 265K]
   На следующем снимке (фото 5) снята легковая машина командира полка. Благодаря исключительному мастерству и бережному отношению водителя рядового Тютина автомобиль проехал от Сталинграда до Берлина. На лобовом стекле нарисованы награды 88-го гв. (бывш. 51-го) танкового полка - ордена Ленина, Красного Знамени, Суворова III степени, Кутузова III степени, Богдана Хмельницкого II степени.
   На снимке справа-налево:
ком. полка Мжачих П.Г.;
водитель ком. полка Тютин;
зам. ком. полка Жаркой Ф.М.;
адъютант ком. полка Молотков.
  
[№ 6 - 453K]
   После капитуляции немецких войск началась демобилизация старших возрастов военнослужащих, призванных во время войны. Это происходило и в 88-м танковом полку. На снимке (фото 6) снята первая группа солдат, подлежащих демобилизации, которых провожали командир полка Мжачих П.Г., заместитель командира полка Жаркой Ф.М., начальник штаба Широких Н.В., адъютант командира полка Молотков, старшина Труш.
   В середине мая полк был передислоцирован на север Германии в город Гюстров.
  
[№ 7 - 222K]
   Личный состав переходил к мирной жизни и учебе. В полку были сформированы даже спортивные команды. На фотографии (фото 7) снята - волейбольная команда полка, где справо-налево: Марков Ю., Жаркой Ф., Хайкин В., Францев В., Молотков В., Колесников Н., Кобяков Ю.
   9 июня в соответствии с приказом к выполнению задач приступила Группа Советских Оккупационных Войск в Германии, основу которой составили соединения 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов. Началось переформирование танковых корпусов в танковые дивизии. В состав стрелковых дивизий вводились танкосамоходные полки, а в состав общевойсковой армии - тяжелый танкосамоходный полк.
   Из трех отдельных полков, в том числе и 88-го ТТП был сформирован 74-й тяжелый танкосамоходный полк (командир полковник Либерман Р.), вошедший в 1-ю Донскую дивизию генерала Панова.
   В 1965 году тяжелые танковые дивизии были переведены вновь на штат обычных танковых дивизий.
   В 1970-е гг. 74-й гвардейский танковый Валгинский орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого полк (г. Шверин) входил в состав 94-й гвардейской мотострелковой Звенигородско-Берлинской дивизии (г. Шверин) 2-й гвардейской танковой армии (Фюрстенберг). В это время я проходил службу в Группе Советских Войск в должности начальника штаба 25-ой танковой дивизии в Фогельзанге и даже не догадывался, что рядом находится мой боевой полк.
   В июне 1991 году 94-я дивизия, в соответствии с приказом о ликвидации Западной Группы Войск, выведена в г. Юргу Сибирского военного округа, а 74-й полк - в поселок Шилово под Новосибирском в палаточный городок. Сейчас этот гвардейский орденоносный полк - полк сокращенного состава.

   Автор — Михаил Жаркой (zharkoy@rambler.ru)

  Назад  |   Главная страница   |   Web-мастер



Сайт создан в системе uCoz