ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД НА КУРСКОЙ ДУГЕ

Как ни далеко уходят от нас годы войны, но всякий раз, когда вспоминаешь её, диву даёшься, откуда у простых "рабочих войны" брались силы годами переносить, как сейчас говорят стрессовые ситуации, зимой и летом жить во временных, чаще всего - неприспособленных жилищах, а то и просто в машинах или в лесу под деревьями. И при всём том постоянно выполнять тяжёлую физическую и психологическую работу так, что границы между простым выполнением долга и подвигом просто не существовало…
После зимних и весенних боёв 1943 года гвардейский Кантемировский танковый корпус находился на формировании под Воронежем. 17 мая в г.Землянск своим ходом из Москвы прибыл 189 Медсанвзвод, в составе которого мне довелось прошагать длинными дорогами войны до самого её окончания. Мы ничего не понимали в организации военной медицины и на первых порах нам было очень трудно. Надо было в короткое время научиться очень многому и, прежде всего, рациональному размещению имущества в функциональных подразделениях, в грузовых и санитарных машинах.
Всё началось с тренировок по развёртыванию и свёртыванию палаток. По началу всё валилось из рук и приходилось по несколько раз всё начинать заново. Нам очень помог в этой работе фельдшер ст. лейтенант м/с Шишкевич, прекрасно умевший всё это делать. Как же мы были благодарны своим учителям за эти уроки впоследствии, когда приходилось ставить палатки ночью, в непогоду, под огнём противника. Мы научились ставить палатки за несколько минут и посмеивались, вспоминая первые, дававшиеся ценой больших усилий, уроки.
За непродолжительное время весь персонал чётко освоил и знал своё место и обязанности в любой период своей работы. Каждый ящик, каждая вещь имела своё место в машине и в развёрнутой палатке. Добившись известного автоматизма при выполнении всех работ, мы ускоряли тем самым оказание помощи раненым, быстрее отправляли их в госпитали, чем улучшали результаты лечения и, в конечном счёте, укорачивали его срок.
Вскоре к нам стали приезжать для знакомства медики корпуса с боевыми наградами и мы робко посматривали на них.
Перед началом боёв на Курской дуге корпус получил команду на выдвижение из района г. Землянска в район г. Ливны, 125 км северо-восточнее Курска. К этому времени на южном фасе Курского выступа создалась угроза прорыва гитлеровских войск. Для прикрытия этого направления форсированным маршем была выдвинута 27 армия с нашим корпусом. Для этого кантемировцам пришлось броском преодолеть свыше 500 км.
5 августа войска корпуса вступили в бои на белгородско-харьковском направлении. Мы двигались на юг, к Ахтырке. Наше боевое крещение произошло в жаркий солнечный день при освобождении г. Грайворонов: медсанвзвод, следуя за войсками, в районе Замостья у моста перед Грайвороном, попал под очень сильную бомбёжку. Впервые мы слышали леденящий душу свист летящих прямо на нас бомб и снарядов, грохот разрывов, острый визг проносящихся осколков. Ехать приходилось на подножке машины, чтобы вовремя заметить пикирующих самолёт.
Машины медсанвзвода, выскочив из-под бомбёжки, проехали город и развернулись в лесочке. Тотчас стали поступать раненые. Мы были очень взволнованы бомбёжкой и представшей перед нами картиной боя, впервые увиденными трупами людей и павших лошадей с огромными раздутыми животами. В знойном воздухе, казалось, не осталось кислорода, лишь запах гари, пороха, гниения… Но надо было работать и мы работали, быстро и слажено.
С этого момента редко, когда нам удавалось день-два оставаться на одном месте. Зачастую приходилось свёртываться и по-новому развёртываться по два-три раза в день. Вскоре мы добились того, что во время оказания медицинской помощи раненым часто работали молча: нужный мединструмент сам ложился в протянутую руку, по взгляду врача сёстры налаживали систему для переливания крови, санитары ловко переносили раненых, перекладывали их, придавали нужное положение.
В эти особо трудные дни первых боёв многому научил нас Николай Викторович Борисов - человек завидной выдержки, колоссального опыта, у которого были "золотые" руки и доброе сердце.
Уже поздно, когда схлынул поток раненых, к нам привезли гв. Сержанта Базарбая Улумбаева: тяжёлый шок, правая рука наспех зашинирована, жгут неловко лежал на плече. Когда сняли повязку, увидели, что мягких тканей плеча осталось мало: лишь обрывки мышц. Плечевая кость сломана в двух местах и отломки её едва держатся на лохмотьях из надкостницы. Формально было всё, чтоб провести транспортную ампутацию, но рука-то правая! Неожиданно Базарбай приоткрыл глаза и в них была такая мука, такая мольба, словно он читал мысли хирурга. Стоявшая за сестринским столом ст. операционная сестра Е.А. Рубановская видела всё это. Вдруг она услышала: "Ну, Женя, что будем делать?". Уже по тому, как слегка заикаясь, сказал это Николай Викторович, она поняла, что для себя он уже сделал выбор - будет бороться за этого молодого человека, за его правую руку. "Давайте, Николай Викторович, попробуем сохранить руку", - только и ответила сестра, а Борисов, и не ожидавший других слов, озорно и молодо поблёскивая глазами за стёклами очков, уже примеривался, с чего начать…Да, не всякий хирург сможет рассказать о том, как долго в палатке. При свете керосиновой лампы проводилось сшивание сосудов, мышц, надкостницы… Утром раненый был направлен в госпиталь, но оставалась тревога.
…Через 30 лет после боёв на Курской дуге ветераны корпуса вновь встретилась и проехали через Курск, Орёл, Прохоровку, Грайворон, В.Писаревку, Ахтырку. Мы проехали через мост, у которого попали под бомбёжку, нашли место, где разворачивался медвзвод… За праздничным столом Женя вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она оглянулась и увидела очень знакомые глаза… И словно током ударила мысль: "Ведь именно эти глаза молили тогда о помощи! Это тот же сержант! Но где рука? А! Она спрятана под столом - конечно протез!". Но тут Женя очутилась в могучих обьятиях. Её обнимали ОБЕ! ОБЕ руки Базарбая! Он плакал. Это были слёзы радости, слёзы благодарности, слёзы памяти о добре. Нет большего счастья для медика, как увидеть результаты своей работы, особенно в тех случаях, когда этот результат мог бы быть трагичным.
Много мужества и находчивости надо было проявлять медикам. Так, например, когда на Курской дуге 12 танковая бригада корпуса после очередного прорыва обороны противника не была поддержана продвижением других частей и вынуждена была с боями по бездорожью вновь прорывать линию обороны, чтоб выйти к своим, бригадный врач майор м/с И.И. Жирков получил распоряжение вывести раненых. Крепко скроенный, выше среднего роста, всегда внешне спокойный, невозмутимый и даже несколько суровый выходец из казачьей семьи, Игнат Иванович прошёл трудный путь по жизни. Отец его был зарублен в гражданскую войну. Учась на рабфаке и в институте, он постоянно должен был работать, чтоб помогать матери. Жизнь сделала его мудрым, решительным, самоотверженным, добрым и сердечным.
Путь, намеченный командиром бригады для выхода транспорта с ранеными, пролегал через населённый пункт, занятый противником. Иного пути не было. Как быть? У Жиркова была одна трофейная санитарная машина и два наших грузовика. Он решил трофейную машину поставить в голове колонны. Сел рядом с шофёром, опустив, как делали фашисты, края пилотки на уши. То же сделал и водитель. Находчивость помогла: когда на большой скорости машины с ранеными проходили через деревню, фашисты приняли их за свою колонну и опомнились только тогда, когда Жирков был уже далеко и из кабины размахивал белой рубашкой, чтоб предотвратить огонь своих. Раненые были спасены.
Медикам при оказании помощи раненым не раз приходилось брать в свои руки оружие. Так было, когда однажды к расположению медсанбата 12 танковой бригады вышли немецкие танки с десантом. Огневое прикрытие отхода медсанвзвода организовал и возглавил всё тот же Жирков, ведя автоматный огонь по десанту. Одним из выстрелов танка он был ранен, но жизнь ему спас пистолет, принявший на себя всю силу удара осколка.
В боях за Ахтырку отличился санинструктор 12 танковой бригады сержант Уткин: выполнив свои обязанности по оказанию помощи на передовой, он собирался возвращаться в батальон. В это время пехота и танки фашистов перешли в наступление. Санинструктор организовал оборону: бойцам раздали бутылки с зажигательной смесью и они залегли в окопах. На участок, где находился Уткин, двигался тяжёлый танк с крестом на броне. Сержант затаился на дне окопа, а когда танк переполз через него, ловко метнул бутылку. Танк мгновенно вспыхнул и меткие пули отважного медика косили выскакивавших из горящего танка фашистов. За проявленное мужество сержант Уткин был награждён орденом Красной Звезды. Такой же награды была удостоена санитарка Э.П. Шпортюк, которая на поле боя перевязала 45 раненых и многих вынесла из-под огня с оружием.
В боях под Котельвой мужество и выдержку проявили медики 76: мотоциклетного батальона: в ночь на 16 августа 1943 года медпункт расположился в селе. Услышав ранним утром близкие автоматные очереди, врач-капитан м/с М.Г. Копелев с санинструктором Метелевым побежали к штабу, чтоб узнать обстановку, но, обернувшись, увидели перебегавшую группу немецких автоматчиков. Отстреливаясь из автоматов, медики добрались до своего медпункта, в котором, по счастью, раненых не было, и быстро, собрав всё необходимое, по тылам вместе с медсестрой Н. Калашниковой, санинструктором А. Глуховой, санитаром Голицыным и водителем Петровым перебрались в лес на окраине села. Машину пришлось оставить. Не прошло и часа, как перестрелка закончилась. Копелев с водителем подползли к своему старому месту, завели машину, убедившись, что автоматчиков нет, и по бездорожью стали искать брод через реку Ворскла, подобрав остальных. Только утром 17 августа они отыскали своих, которые уже считали их погибшими.
Среди всех своих забот командир корпуса генерал П.П. Полубояров находил время интересоваться ранеными (их количеством, состоянием, содержанием, временем оказания помощи, выносом с поля боя) и оказывал действенную помощь медицинской службе.
При завершении Ахтырской операции в трудное положение попала 3 мотострелковая бригада. Были большие потери и среди медиков. Перед только что назначенным командиром медсанвзвода бригады капитаном м/с Копелевым генерал Полубояров поставил задачу вынести всех раненых с переднего края, особенно с предполья. Одновременно генерал поставил задачу двум командирам бригад всеми огневыми средствами прикрыть работу медиков. Задание было выполнено.
Нелегко было работать медслужбе во время высокоманёвренных боевых действий танкового корпуса. Особая и, пожалуй, самая трудная часть этой работы ложилась на плечи тех медиков, в задачи которых входило нахождение раненых, вытаскивание их из подбитых, а, зачастую, и горящих танков, оказание им необходимой помощи и вынесение их с поля боя с оружием. Сбор раненых был затруднён и высокой манёвренностью боя и сложностью извлечения из танка. И всю эту работу выполняли самоотверженные санитары и санинструкторы - в большинстве своём хрупкие и нежные девушки, чаще всего попавшие на фронт добровольно. Они тогда ещё не знали, что такое деонтология, но с первых же дней войны стали развивать и преумножать традиции русских сестёр милосердия. Надо было видеть. С каким мужеством, вниманием, теплотой, участием они перевязывали раненых, поили их, вытаскивали из-под огня, защищая своим телом. Сколько бессонных ночей провели они у носилок, успокаивая и возвращая благоразумие тем, кто уже отчаялся. А сколько сложено стихов и песен о фронтовых сёстрах! И сколько их полегло на полях сражений…
Огромное значение для быстрого возвращения раненых в строй имела наша команда выздоравливающих, которой руководил майор м/с С.И. Иванов. В неё направлялись раненые с короткими сроками лечения. В первых же боях мы почувствовали, как люди привыкают к своему подразделению, к своим товарищам. Поступавшие к нам раненые при эвакуации наперебой просили направить их в команду выздоравливающих, чтоб после выздоровления вернуться к товарищам, к своему испытанному оружию. И с каким упорством многие, отправленные после ранения в тыловые госпитали, зачастую из других фронтов, возвращались в родной кантемировский корпус с двумя дубовыми листочками на бортах транспортных и боевых машин. Эта эмблема корпуса, предложенная полковником, а затем генералом, Е.И. Савцовым, возглавлявшим танковую службу корпуса, очень помогла многим: бойцов, возвращавшихся в строй после ранения, машины со знакомой эмблемой подбирали в тылу, иногда прямо на дороге, и привозили в место расположения.
Медиками корпуса за время боёв на Курской дуге была оказана помощь около 3 тыс. воинов, 506 вернулись после кратковременного лечения в строй.
После завершения операции корпус был выведен из боёв для пополнения.
Впереди нас ждали долгие и трудные дороги по Украине, Польше, Германии и завершение войны под Прагой.

АЛЕКСЕЙ МОЧУЛЬСКИЙ,
Бывший врач 189 Медсанвзвода, полковник медслужбы,
Действительный член Нью-Йоркской академии наук,
Член Союза журналистов России