Бородинское поле в дни Великой Отечественной войны
Обновлено:
(страницы из альбома "Бородино,1812", 1989 г, к 175-летию Бородинской битвы)
Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз явилось самым крупным вооружённым выступлением империалистических сил против социализма, одним из тягчайших испытаний, пережитых когда-либо нашей Родиной. Сражаясь с фашистскими захватчиками, советские люди были уверены, что ведут священную, справедливую войну за свободу своего Отечества. Но в этой войне решалась не только судьба первого в мире социалистического государства, но и будущее всей мировой цивилизации.
Упорные бои шли на всём протяжении советско-германского фронта. Главные события разворачивались на Московском направлении. Враг рвался к советской столице - важнейшему политическому, экономическому, культурному центру СССР, крупнейшему транспортному узлу. С быстрым захватом Москвы гитлеровское командование во многом связывало реализацию плана молниеносной войны.
В Смоленском сражении советские войска искусными контрударами вынудили противника впервые за время второй мировой войны перейти к обороне на главном направлении. Однако в конце сентября гитлеровское командование, произведя перегруппировку сил, отдало приказ о возобновлении наступления на Москву. Противник превосходил советские войска, оборонявшиеся на дальних подступах к столице, по численности в 1,4 раза, по танкам - в 1,7 , по орудиям и миномётам - в 1,8 , по самолётам - в 2 раза.
30 сентября, согласно плану захвата Москвы (кодовое название - «Тайфун»), немецко-фашистские войска перешли в наступление. Пытаясь подражать Наполеону, обратившемуся с воззванием к своим солдатам перед Бородинским сражением, Гитлер в специальном обращении к войскам Восточного фронта говорил: «Солдаты! Перед вами Москва! За два года все столицы континента склонились перед вами. Вы прошагали по улицам лучших городов. Осталась Москва. Заставьте её склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по её площадям. Москва - это конец войны. Москва - это отдых. Вперёд!»
Группа армий «Центр», осуществлявшая операцию «Тайфун», насчитывала 1,8 млн. человек, 1700 танков, свыше 14 тыс. орудий и миномётов. Для поддержки наступления было выделено около 1400 самолётов. После значительных потерь, которые понесли в кровопролитных боях войска Западного и Резервного фронтов под Вязьмой и Брянского - под Брянском, на подступах к Москве создалась крайне опасная обстановка.
Перед Коммунистической партией встала задача огромного военно-политического значения - отстоять Москву, мобилизовать на защиту столицы все ресурсы страны. Около 600 тыс. трудящихся Москвы и Подмосковья днём и ночью, в дождь и снег, под обстрелами и бомбёжками возводили оборонительные сооружения.
Для прикрытия важнейших направлений - Волоколамского, Можайского, Малоярославецкого и Калужского - создавалась Можайская линия обороны протяжённостью 220 километров. На центральном её участке - в Можайском укреплённом районе - заграждения возводили колхозники местных сёл, рабочие московских заводов «Серп и молот», имени Владимира Ильича. В основном это были женщины, старики, подростки, заменившие мужчин, ушедших на фронт. Не щадя сил, они рыли противотанковые рвы, строили блиндажи и дзоты, московские метростроевцы сооружали доты. Однако к началу боёв работы по строительству укреплений полностью закончить не удалось.
По решению Государственного комитета обороны к Москве перебрасывались дивизии с Дальнего Востока, из Сибири, Средней Азии, с Урала. В командование Западным фронтом вступил генерал армии Г. К. Жуков. На Можайском направлении защищать Москву должна была 5-я армия, которая в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования начала формироваться 9 октября 1941 года. Командующим армией был назначен Герой Советского Союза генерал-майор Д. Д. Лелюшенко.
В середине октября Можайское направление являлось кратчайшим - от западной окраины Москвы до переднего края обороны на Бородинском поле оставалось 125 километров, и 5-я армия, занявшая здесь оборону, образовала как бы становой хребет Западного фронта, от прочности которого зависела устойчивость других его армий.
Согласно другой директиве Ставки, в армию должны были войти четыре дивизии, но в связи со сложгостью обстановки сюда была направлена лишь одна - 32-я стрелковая дивизия. Остальные были включены в другие армии формировавшегося Западного фронта. Помимо дивизии в состав армии вошли: батальон курсантов Военно-политического училища имени В. И. Ленина, 230-й и 127-й запасные стрелковые полки, 36-й мотоциклетный полк, три дивизиона гвардейских миномётов («катюш»), семь противотанковых артиллерийских полков (121, 367, 316, 408, 421, 509, 572-й), 20-я танковая бригада, 305-й отдельный пулемётно-артиллерийский и 467-й отдельный сапёрный батальоны, три огнемётные роты, отдельная танковая рота, Можайский истребительный батальон. Здесь же были отошедшие от Гжатска 18-я и 19-я танковые бригады с несколькими танками, оставшимися в них.
32-й Краснознамённой стрелковой дивизии отводилась главная роль. Это было одно из старейших соединений Красной Армии, воины которого могли по праву гордиться славными традициями. Дивизия была сформирована в 1922 году из отдельных отрядов Красной гвардии и партизан. Она участвовала в боях против Колчака, против интервентов панской Польши, в подавлении кронштадтского мятежа. За доблесть в боях у озера Хасан в 1938 г. 32-я стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а 1700 её воинов получили ордена и медали. Таким образом, 32-я стрелковая дивизия являлась олицетворением истории Красной Армии. В октябре 1941 года она встала на защиту Москвы там, где её обороняла в 1812 году армия Кутузова. Командовал дивизией полковник Полосухин. «Выше среднего роста, подтянутый, уравновешенный, - писал о нём член военного совета Западного фронта К. Ф. Телегин, - он с первых же слов подкупал прекрасным знанием всех сторон жизни дивизии, любовным отношением к своим подчинённым и неисчерпаемой верой в их стойкость и мужествою И это были не просто красивые слова, не пустые заверения, а глубокие убеждения опытного, знающего, любящего своё дело командира, прошедшего сквозь боевые испытания у озера Хасан и напряжённые будни учёбы. За шесть месяцев командования дивизией Полосухин сумел перестроить всю её жизнь и боевую подготовку в соответствии с требованиями войны. Сам он тщательно изучал фронтовой опыт, осмысливал причины неудач и настойчиво учил своих подчинённых науке побеждать». Комиссаром дивизии был Г. М. Мартынов. Перед началом боя в её рядах насчитывалось около 1 тыс. членов партии и свыше 5 тыс. членов ВЛКСМ, а 133-й лёгкий артиллерийский полк целиком состоял из коммунистов и комсомольцев.
В октябре 1941 г. военный корреспондент Евгений Воробьёв писал: «Здесь каждая пядь земли принадлежит истории. Здесь рядом с бойцами 32-й стрелковой дивизии полковника Полосухина сражаются бессмертные тени предков. На обелиске, водружённом на кургане и увенчанном парящим орлом, высечены слова: «Неприятель отражен во всех пунктах». Удастся ли ныне дальневосточникам подписаться под гордой реляцией фельдмаршала Кутузова? Или наши потомки смогут упрекнуть бойцов, командиров дивизии в нестойкости, произнесут свой приговор: «Богатыри не вы»? ».
На этот вопрос дивизия дала ответ своими героическими действиями.
Перед началом боёв командующий армией вместе с командиром дивизии осмотрел позиции полков. Позднее Д. Д. Лелюшенко писал: «Когда проезжали мимо старых памятников, вспомнил толстовское описание Бородинского поля, каким оно представлялось Пьеру Безухову накануне знаменитой битвы. Безухов видел тогда поля, курганы, ручьи и бесчисленные колонны войск... Поляны, ручьи и леса остались и теперь, а вот войск не было видно - не та война. Подразделения зарылись в землю и замаскировались. Поле казалось пустынным. Да, не та война, не тот характер сражений. И если тогда на этом куске русской земли - 9 км по фронту и 2,5 км в глубину - сражались в сомкнутом строю, решая судьбы истории, 120 тыс. русских солдат и 130 тыс. французов, то теперь тут было сравнительно немного войск. А исход войны определялся не на Бородинском поле, точнее, не только здесь, но и на всём тысячекилометровом фронте...»
Войска 5-й армии перекрывали Минское и Можайское шоссе. Положение армии было трудным: задачи перед ней стояли ответственные, а войск было мало, фронт оказался растянутым на 80 км, оба фланга открытыми. К тому же надвигался очень сильный противник - 40-й танковый корпус генерала Штумме в составе 10-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» (Империя), которой командовал генерал Хауссер, пользовавшийся особым доверием Гитлера. Недаром её полки назывались «Германия» и «Фюрер». Ей поручалось первой войти в Москву и открыть парад немецко-фашистских войск на Красной площади. Вслед за танковым корпусом шла 7-я пехотная дивизия - одна зи самых опытных во всей группе армий «Центр», наступавшей на Москву.
9 октября противнику удалось захватить Гжатск, и его войска устремились к Можайску. На 125-м километре Минского шоссе, у деревни Ельня, воины 5-й армии приняли первый бой. Здесь проходил передний край Можайского укреплённого района. Эти позиции оборонял батальон капитана П. И. Романова из 17-го стрелкового полка.
В дотах по обеим сторонам шоссе были установлены противотанковые орудия. Перед появлением противника сапёры 467-го отдельного батальона взорвали мост через речку Еленку.
Вечером 12 октября показались первые немецкие танки. Они двигались на большой скорости, с открытыми люками. Видимо, гитлеровцы были уверены, что у русских после боёв у Гжатска не осталось сил. Едва они подошли к Ельне, как советские артиллеристы ударили по головному танку, застопорив движение, а затем продолжали громить врага. В этом бою расчёт в составе сержанта И. Я. Харинцева, бойцов В. П. Кравцова и С. И. Забелина подбил шесть танков. Остальные повернули обратно.
О подвигах артиллеристов напоминает сегодня дот с памятной доской, установленной ветеранами.
Прорваться через укрепления Можайской линии обороны в районе Минского и Можайского шоссе противнику не удалось. Тогда фашисты обрушились на деревню Рогачёво, находившуюся между этими шоссе. Их наступлению предшествовали усиленная артподготовка и налёты бомбардировщиков. Была применена обычная тактика: подавить авиацией, пробить брешь танками и прорваться в глубину обороны.
Ценой больших потерь противнику удалось захватить Рогачёво. Отсюда гитлеровцы атаковали Ельню и по Старой Смоленской дороге устремились к деревням Утицы и Артёмки.
Батальоны 17-го полка, оказавшиеся на острие фашистского удара, в этой сложной ситуации отчаянно дрались с превосходящими силами противника. В политдонесениях, наградных листах, боевых документах приводятся многочисленные примеры стойкости советских воинов, проявленной при обороне позиций у Рогачёва, Утиц, Ельни: «Сержант Н. М. Жданов, командир комендантского взвода, в разгар боя был ранен в голову, но от эвакуации отказался, продолжая вести бой»; «Сержант П. Я. Карнаухов, командир отделения связи, под ливнем пуль и миномётного огня устанавливал связь, чем дал возможность открыть дивизиону огонь по противнику...»; «Красноармеец М. Ф. Родионов при отражении атак на НП командира полка геройски разил из винтовки наседавших фашистов. Им был убит фашистский офицер и много рядовых солдат»;
«Младший сержант М. И. Захаров, командир отделения, в рукопашном бою при угрозе захвата его противником в плен взорвал себя гранатой».
Батальон капитана Романова дрался в окружении. Прибывший сюда комиссар полка П. Н. Михайлов сражался вместе с бойцами, воодушевляя их личным примером. Все атаки противника были отбиты.
Командование дивизии принимало срочные меры, чтобы восстановить прорванный фронт обороны. К захваченным гитлеровцами деревням Полосухин направил батальон 322-го стрелкового полка под командованием Б. В. Зленко, который с ходу вступил в жестокую схватку с противником.
Южнее станции Бородино находится исторический Утицкий курган. Здесь, рядом с памятниками героям 1812 г., похоронены советские бойцы, которые погибли в том неравном бою с немецкими танками.
Поэт Сергей Васильев, воспевший в поэме «Москва за нами» (1942 г.) подвиг воинов 32-й дивизии, так описал этот бой:
Пробившийся на Минское шоссе,
Противник устремился к цели сбоку,
Чтобы по узкой торной полосе
К Бородину продвинуться с востока.
Здесь смертью храбрых гибнет батальон
Решительного капитана Зленко.
« Вперёд! - кричит он. -
Не сдадим Москву!»
И сам бежит по выжженому скату,
И падает на чёрную траву,
Успев швырнуть последнюю гранату.
На рассвете 15 октября стрелковый батальон под командованием капитана В. А. Щербакова из 322-го стрелкового полка обрушился на немецкий гарнизон в деревне Рогачёво. Бойцы уничтожили около 200 гитлеровцев, несколько танков и автомашин. Однако закрепить этот успех не удалось: враг подтянул танки и артиллерию. По приказу Полосухина бойцы батальона отошли на позицию в районе знаменитого Шевардинского редута - передового пункта русской армии накануне Бородинского сражения в 1812 г. На вершине холма расположился наблюдательный пункт капитана Щербакова. Двое суток батальон отбивал атаки фашистских танков и пехоты, огнём и штыком отбрасывая эсэсовские части. За умелое командование батальоном и личную храбрость, проявленную в боях на Бородинском поле, капитан Щербаков был награждён орденом Ленина.
... Противник стремился во что бы то ни стало овладеть магистралью Москва - Минск. Для этого он не жалел нм бомб, ни снарядов, ни своих солдат.
15 октября фашисты вышли к Артёмкам. Возникла угроза прорыва по шоссе к Можайску и далее к Москве. С этого момента никому не известная деревня Артёмки вошла во все известные оперативные сводки - от штаба дивизии до штаба фронта и Ставки.
Бои разгорались с невиданной ожесточённостью, деревня несколько раз переходила из рук в руки. Полосухин бросил сюда свой резерв - разведывательный батальон майора В. П. Корепанова и гаубичные дивизионы майора В. К. Чевгуса. Прибыл сюда и комиссар дивизии Г. М. Мартынов. Сводный отряд, сформированный Полосухиным, водили в атаки работник штаба дивизии П. И. Воробьёв и секретарь партийной комиссии Я. И. Ефимов, отличившийся ещё в боях на озере Хасан.
Навсегда вошёл в летопись боёв за Москву подвиг курсантов Военно-политического училища имени В. И. Ленина. Будущие политруки, коммунисты, они шли в бой как рядовые бойцы. Из 600 человек в живых осталось 113. Бывший курсант училища, ветеран Великой Отечественной войны А. В. Тихонов в своих воспоминаниях пишет: «Первый бой батальон курсантов принял 12 октября. Был он коротким. Здесь, у Ельни, гитлеровцы не ожидали серьёзного сопротивления. Фашисты не смогли прорваться через наш заслон. Потеряв несколько танков и бронетранспортёров, они отошли назад.
Когда 15 октября гитлеровцы прорвались к деревне Артёмки, майор Малыгин приказал 7-й и 8-й ротам (я был в 7-й) помочь соседнему батальону, оказавшемуся в окружении. Под Артёмками пришлось вести тяжёлый бой с танками. Мужество, умение и решительные действия курсантского батальона отметил комиссар 32-й стрелковой дивизии, пробившийся с группой смельчаков в окружённый штаб 17-го полка».
На помощь пехоте и артиллерии подоспела из резерва 20-я танковая бригада и в первом же бою уничтожила 10 танков, 15 орудий, один броневик, семь пулемётов противника. Деревня Артёмки осталась в наших руках.
15 октября 1941 г. был ранен на поле боя командующий армией генерал-майор Д. Д. Лелюшенко. До прибытия нового командующего его заменил член военного совета П. Ф. Иванов. Поздним вечером в командование армией вступил генерал-майор Л. А. Говоров, бывший до этого начальником артиллерии Западного фронта. Назначая Говорова командующим 5-й армией, Советское Верховное командование учитывало, что он, будучи начальником артиллерии, зарекомендовал себя не только как прекрасно знающий своё дело специалист, но и как волевой, энергичный командир, глубоко разбирающийся в оперативных вопросах. Кроме того, отмечал Г. К. Жуков, « в нашей обороне под Москвой основная тяжесть борьбы с многочисленными танками противника ложилась прежде всего на артиллерию, и, следовательно, специальные знания и опыт Говорова приобретали особую ценность. Последующие события показали, что сделанный выбор был весьма удачен».
Гитлеровское командование было очень недовольно действиями своего 40-го танкового корпуса на Бородинском поле. Трёхдневная задержка войск вызвала поток распоряжений сверху. Руководство требовало, чтобы корпус немедленно захватил Можайск.
Остановленный на магистрали, противник изменил тактику. Не прекращая атак в этом направлении, он перенёс главный удар танками в центр Бородинского поля. Фашисты ставили целью прорваться к Можайскому шоссе. Разгорелись упорные бои. От захваченной железнодорожной станции Бородино к центру Бородинского поля волна за волной надвигались десятки гитлеровских танков. Основная тяжесть борьбы с ними легла на артиллерийские подразделения, которые вели огонь прямой наводкой.
У подножия Купганной высоты, на которой в 1812 г. располагалась батарея Раевского, стояли орудия батареи лейтенанта М. С. Самойлова из 121-го противотанкового артиллерийского полка. Юго-восточнее, на опушке Псаревского леса, находились артиллерийские дивизионы, которыми командовали капитан Н. Н. Беляев и капитан В. А. Зеленов.
Особую доблесть показали бойцы В. А. Зеленова из 133-го лёгкого артиллерийского полка. Последние слова командира, вставшего к орудию, были:«Ни шагу назад!»
Заменивший его комсомолец Пётр Кучерявый не покинул поля боя, несмотря на свои шесть ран. В расёте сержанта Алексея Русских помимо него самого оставались правильный Михаил Шведких и наводчик Фёдор Чихман. Втроём они подбили три немецких танка, и в этот момент вражеская мина разорвалась у орудия. Убиты были товарищи Чихмана, а у него оторвало правую руку. С трудом поднявшись с земли, он увидел, что последний, четвёртый танк движется на его орудие.
... Он стоит, весь кровью залитой,
Стоит ... с помутневшим взглядом,
И левой дёргает упавший шнур витой -
так описал Сергей Васильев в поэме «Москва за нами» этот эпизод боя на Бородинском поле в октябре 1941 г.
Первую помощь Ф. Я. Чихману оказали полковник В. И. Полосухин с адъютантом Ф. С. Ивановым, которые с наблюдательного пункта увидели, как однорукий боец подбил фашистский танк. Командир направил Чихмана в санчасть, которая находилась в Бородинском музее. За свой подвиг комсомолец Фёдор Чихман был награждён орденом Ленина.
На Бородинском поле держали оборону воины разных национальностей: прицельным огнём сдерживал вражескую пехоту пулемётчик татрин Курбан Галиев, отважно сражался взвод разведчиков лейтенанта Петра Солода - украинца, метко бил по врагу снарядами орудийный расчёт комсомольского вожака Георгия Хачатурянца - армянина. Все эти герои получили высокие боевые награды.
Гитлеровское командование бросало в бой новые и новые силы. Один за другим выбывали из строя защитники рубежа. Когда лавина танков прошла через наши огневые позиции, почти все орудия были выведены из строя, а расчёты большей частью погибли. Прорвавшись к Можайскому шоссе, немецике танки устремились к Можайску, но заградительный огонь 572-го и 316-го артполков, а также гвардейских миномётных дивизионов заставил фашистов отступить. Танковая колонна противника сосредоточилась на шоссе между деревнями Горки и Татариново.
17 октября на это скопление вражеской техники совершили налёт два звена 61-го штурмового авиаполка. Внизу уже пылало 15 танков, когда машина командира звена лейтенанта К. И. Яковлева была подбита. Не воспользовавшись парашютом, лётчик направил самолёт на колонну немецких танков. Бородинское поле потряс страшный взрыв. Коммунисту К. И. Яковлеву было 22 года.
... В обороне 5-й армии образовались опасные бреши. Со стороны Вереи, захваченной противником, создалась угроза удара с тыла и окружения наших частей. Кроме того, гитлеровцы подтянули главные силы своего 9-го армейского корпуса. В этих условиях 18 октября командующий 5-й армией Л. А. Говоров отдал приказ оставить Можайск.
За этот временный успех враг заплатил дорого. На Бородинском поле осталось лежать более 10 тыс. его солдат и офицеров; здесь было подбито свыше 100 фашистских танков.
В критические октябрьские дни 1941 г. 5-я армия задержала продвижение противника на шесть суток. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своих воспоминаниях особо отмечал роль дивизии Полосухина в боях на поле русской славы: «Воины 32-й стрелковой дивизии не уронили этой славы, а приумножили её».
В то время, когда советские воины в упорных боях сдерживали наступление превосходящих сил противника, советское командование организовало оборону на новом рубеже - в районе Кубинки. В течение ноября под Москвой велись тяжёлые оборонительные бои. Не добившись успеха на Можайской направлении, фашисты возобновили наступление на Волоколамско-Истринском и Тульско-Кашрском направлениях.
После занятия фашистами Можайска в городе начались террор, насилия, грабежи. Жестокость оккупационного режима должна была, по мнению гитлеровцев, парализовать любое проявление сопротивления населения на занятой ими территории.
22 октября 1941 г. Можайский горком ВКП(б), исполкомы районного и городского Советов депутатов трудящихся обратились к населению района с призывом встать на защиту родного города. «Все трудящиеся, - говорилось в обращении, - должны окружить вниманием бойцов, отряды народного ополчения и партизан, оказать всемерную помощь им в уничтожении врага».
На территории современного Можайского района было создано несколько партизанских отрядов. «Северным» и «Южным» отрядами руководил первый секретарь Можайского горкома партии И. М. Скачков. Партизаны не только наносили врагу потери в живой силе и технике, но и собирали сведения о численности войск, передвижения противника. Эти данные быстро передавались в штаб 5-й армии.
Народ хранит память о партизанке Уваровского отряда Александре Мартыновне Дрейман. До войны она работала руководителем дорожного строительства, знала технику взрывных работ. За короткий срок А. М. Дрейман подготовила группу минёров. У неё хватало времени и сил на всё: ходить в разведку, наводить порядок в партизанских землянках, участвовать в операциях по подрыву вражеского транспорта, обеспечивать связь с подпольными организациями.
Готовясь стать матерью и боясь быть обузой для своих товарищей, она ушла в Уваровку, где её схватили фашисты. Долго и жестоко пытали партизанку гитлеровские палачи. Взывая к материнским чувствам, требовали выдать отряд. Но она лишь крепче сжимала зубы и продолжала молчать.
При выполнении боевого задания погиб связной партизанского отряда Г. И. Абрамов. Директор Можайской средней школы, он пришёл в отряд вместе со своими выпускниками. За связь с партизанами фашисты зверски расправились с жителями деревни Рагзино, всех мужчин которой они сожгли заживо в ноябре 1941 г.
Но никакая жестокость не могла сломить советских людей в их святом деле - защите Отечества. Внуками Дениса Давыдова, знаменитого партизана 1812 г., называли себя народные мстители.
Большую помощь оказывали жители можайских деревень раненым бойцам и командирам Красной Армии. Подбирали их на поле боя, лечили и укрывали от фашистов. Можно назвать имена таких патриотов, как Савелий Евграфович Ревков с его детьми Николаем и Марией, Григорий Семёнович Савченков, Ольга Копылова, подростки Валя и Таня Кузнецовы, Коля Федотов и его сестра Саша, Анна Куликова и Аграфена Логинова и многие другие.
1 декабря 1941 г. гитлеровское командование предприняло попытку прорвать оборону наших войск под Наро-Фоминском и Звенигородом, чтобы, соединившись в районе Кубинки, нанести удар на Москву. Фашисты были так уверены в успехе, что 2 декабря редакторам берлинских газет было рекомендовано оставить место на первых полосах для сообщений о падении советской столицы. Однако они просчитались.
В это же время уже начал осуществляться разработанный командованием Западного фронта и утверждённый Ставкой план контрнаступления советских войск под Москвой. Оно началось 5-6 декабря 1941 года. В результате контрнаступления гитлеровские полчища были отброшены от стен Москвы. Впоследствии Г. К. Жуков отмечал: «В суровых, зачастую чрезвычайно сложных и трудных условиях наши войска закалялись, мужали, набирались опыта и, получив в свои руки даже минимально необходимое количество боевых и материальных средств, из отступающей, обороняющейся силы превращались в мощную наступательную силу...»
Пятая армия, окрепшая, имевшая в своём составе уже несколько дивизий, расчищала путь к Можайску, к Бородину. За время оккупации гитлеровцы превратили Можайск в сильный узел обороны. С потерей города нарушалась вся цепь обороны фрага на центральном направлении, поэтому здесь были сосредоточены большие силы, хорошо укреплённые фланги.
Морозным утром 18 января 1942 г. начался штурм вражеских укреплений. На правом фланге наступали 50-я и 144-я дивизии, на левом - 108-я и 32-я. 20 января воины 82-й мотострелковой дивизии и 60-й стрелковой бригады ворвались в Можайск.
Через несколько часов над зданием городского Совета заалел красный флаг, водружённый политруком 601-го мотострелкового полка К. Д. Колтуновым.
Поэт Сергей Васильев откликнулся на весть о взятии Можайска поэтическими строками:
Вперёд на штурм! И город вновь за нами.
Полк Берестова бьёт в упор врагов.
Над городом возносит наше знамя
Отсекр полка товарищ Колтунов...
Потери войск фашистских умножая,
Мы гоним немцев сквозь снега и дым.
Печален облик русского Можая,
Но мы его ещё омолодим!
Орденом Красной Звезды за бои при освобождении Можайска был награждён командир батареи противотанковых орудий 601-го мотострелкового полка 82-й мотострелковой дивизии 20-летний лейтенант Лев Гудин. В письме, датированном 20 января, он пишет домой: «Сегодня мы взяли город Можайск. Эх, и наколотил я своей батареей этих паразитов! А как, мама, нас встречает население! В Можайске мне пришлось целоваться с женщинами. Ты не представляешь, как они рады нам...»
Полки 82-й дивизии генерал-майора Н. И. Орлова гнали фашистов дальше на запад. На рассвете 21 января они вышли на Бородинское поле. Враг отступал, бросая оружие, технику, раненых. Наступление советских войск было настолько стремительным, что фашистским варварам не удалось выполнить намеченный план, согласно которому они хотели взорвать памятники русским воинам, отличившимся во время сражения на Бородинском поле в 1812 г.
23 января жители города приветствовали освободителей, собравшись на митинг. Обращаясь к его цчастникам, командующий 5-й армией, генерал-лейтенант Л. А. Говоров, сказал: «Можайск - старинный русский город. Он был живым свидетелем разгрома наполеоновских полчищ. Он является живым свидетелем начала разгрома немецко-фашистских орд».
Советские войска продвигались вперёд. Их путь лежал мимо командного пункта Кутузова. Возле обелиска с парящим орлом и надписью: «Неприятель отражён на всех пунктах» - воинские части отдавали салют в честь освобождения Бородинского поля. Рядом с памятником полководцу находится сейчас могила трёх гвардии сержантов - А. В. Аханова, В. И. Кадцина, А. А. Соснина - трёх из тех тысяч героев, которые отдали жизнь за свободу нашей Родины.
Бородинский музей, в котором гитлеровцы устроили скотобойню, был сожжён ими при отступлении. Сожгли враги и деревни, стоявшие на Бородинском поле ещё в 1812 г.: Татариново, Горки, Семёновское и др. В памятные январские дни 1942 г. в газете «Красная звезда» Илья Эренбург писал: «Почему немцы устроили в музее Бородина скотобойню? - Они мстили славным предкам за доблесть столь же славных потомков. Они хотели уничтожить память о 1812 годе, потому что 130 лет спустя Бородино снова увидело героев - в других шинелях, но с вечно русским сердцем».
За отличие в боях под Москвой 32-я и 82-я дивизии стали называться гвардейскими. Тысячи солдат и командиров 5-й армии были удостоены высоких наград.
26 января 1942 г. ежедневная красноармейская газета «Уничтожим врага» поместила высказывание военного обозревателя американского агентства Юнайтед Пресс Кимля, сравнивавшего положение германских войск на советско-германском фронте с положением наполеоновской армии. « История, очевидно, повторяется, - писал он. - Разница заключается в том, что русские в 1942 году в отличие от своих предков в 1812 году изменили положение в свою пользу без потери своей столицы. Немцы отступают по той же самой дороге на Смоленск, по которой отступал Наполеон».
В начале весны 1942 г. войска Западного, Калининского и Брянского фронтов нанесли решительный удар всей группе армий «Центр». Полностью была освобождена территория Московской области.
Закончилась великая битва под Москвой, в ходе которой был окончательно развеян миф о непобедимости гитлеровской армии, сорван план молниеносной войны. Битва под Москвой определила начало коренного поворота в ходе всей войны. Она показала нерушимость ленинских идей о защите социалистического Отечества, возросшее искусство советских военачальников, массовый героизм советских воинов.
Много дорог на Москву. Они всегда открыты для тех, кто идёт к нам с миром. Но тем, кто ищет дорогу, чтобы проложить путь новой войне, следует хорошо помнить: на Москву дорог много, а из Москвы - одна. Она ведёт к гибели. В прошлом это испытали на себе наполеоновские войска и войска фашистской Германии. Новым организаторам «крестового похода» нельзя забывать давно установленную истину: история сурово наказывает тех, кто пренебрегает её уроками.