о боевом пути 32-й танковой дивизии – 64-го танкового полка
(Выражаем благодарность Жаркому Михаилу за предоставленные воспоминания, 26.09.2007).
 [100K] |
начальник продовольствия 64-го полка Цурканов;
адъютант штаба 1-го батальона Жаркой Ф.М..
Группа курсантов выпускников приехала во Львов 21 июня 1941 года. По прибытии в военный городок 32-ой танковой дивизии (командир полковник Пушкин Е.Г.), мы были предупреждены о напряженной обстановке на границе, а 22 июня в 4.00 военный городок подвергся бомбардировке. 64-й танковый полк (командир майор Егоров С.М.) по тревоге вышел в заранее назначенный район сосредоточения в урочище Ляс Загуменный. С началом боевых действий я был назначен командиром взвода.
Прошло с того времени уже более 65 лет, многие подробности забылись, поэтому, для дальнейшего более точного описания событий воспользуюсь отчетом о боевых действий командира дивизии Пушкина, составленным в июле 41 года.
Напомню, что созданный в начале войны Юго-Западный фронт имел 8 механизированных корпусов, в которые входили 24 танковые дивизии, насчитывающие 4 тысячи танков, из них 841 – КВ-1 и Т-34. Против войск Юго-Западного фронта действовала немецкая группа армий «Юг» состоящая из 34-х дивизий. Главный удар противника пришелся в стык 5-й армии генерала М.И. Потапова и 6-й армии генерала И.Н. Музыченко. На направлении главного удара были введены танковые дивизии 1-й танковой группы Клейста. Она состояла, как стало известно позднее, из 9 танковых дивизий имевших 750 танков, из них половина устаревшие Т-I и Т-II.
Командующий фронтом генерал М.П.Кирпонос приказал командующему 6-й армией силами 15-го и 4-го механизированных корпусов (в который входила наша дивизия) нанести контрудар и уничтожить противника. Однако корпуса 22 июня сосредоточить не сумели по времени и немецкие танки к исходу дня продвинулись на 20 км. Это объясняется тем, что корпуса находились на львовском выступе, а немцы главный удар наносили в обход его с севера (см. карту). Стрелковые соединения также не успели развернуться на нужных рубежах, и вынуждены были отходить.
После сосредоточения 32-я дивизия по приказу совершила 45-километровый марш до района местечка Мосты Вельке, однако танков противника там не обнаружили. Командованием дивизии была создана танковая группа в составе моего 1-го танкового батальона 64-го полка под командованием подполковника Н.П. Голяса для совместных действий с 3-й кавалерийской дивизией. "В 17 часов группа сосредоточилась для атаки в урочище Черный Лес, но получила другой приказ командующего 6-й армией на уничтожения десанта в районе Каменка-Струмилова. После выхода до места в Каменке оказались свои части. В результате за сутки, не участвуя в боях батальон, совершил марш в 130 км."
Организация фронтового контрудара заняла три дня и в это время боевые действия носили разрозненный характер. Противник за это время продолжал наступление севернее львовского выступа и в стыке 5-й и 6-й армий к вечеру 24 июня образовалось 50-километровый разрыв. Три немецких танковых дивизии двинулись на Луцк, Ровно и 25 июля захватили Дубно.Командование фронтом приказало 8-му и 4-му мехкорпусам нанести контр удар во фланг противника.
Однако, несмотря на это 32-я дивизия, сосредоточенная в лесах западнее Янова, получила приказ командарма Музыченко 25 июня поддержать наступление 6-го стрелкового корпуса 6-й армии в западном направлении для удержания приграничного района (см. карту). При этом штаб корпуса поставил задачу дивизии самостоятельно атаковать противника в направлении укрепленного противотанкового района (6 км севернее Яворов) в заболоченной местности. К 14 часам дивизия перешла в наступление в направлении Язув Старый без пехоты и поддержки артиллерии, так как не было тракторов. В результате боя с опытной горно-стрелковой дивизией и 68-й пехотной дивизией немцев танки 64-го полка завязли в болоте (1-й батальон в бою не участвовал), а 63-й полк понес потери и отошел. Как выяснилось позже, 3,7 и 5-см противотанковые пушки немцев были бесполезны для брони Т-34 и КВ-1 и наши потери были вызваны действием гранат и мин егерей, которые свободно действовали в отсутствии нашей пехоты. В этом бою потери немцев составляли 16 САУ, орудия, прицепы с боеприпасами; наши потери 15 танков. Потери немецкой 68-й пехотной дивизии были столь велики, что ее заменили 4-й горнострелковой дивизией.
"Утром 26 июня с юга из района Броды на Берестечко во фланг прорвавшегося противника должны были атаковать 8-й и 15-й мехкорпуса, а в это же время 32-я дивизия получила приказ командира 4-го механизированного корпуса сосредоточиться в районе Судовая Вишня для боя с танковой колонной немцев (по данным разведки до 300 танков) двигавшихся на Львов. Совершив 85-километровый марш к 18 часам дивизия сосредоточилась в урочище Замлынье. Была организована разведка силами 64-го танкового полка, но противник обнаружен не был. На следующий день, совершив ночной 40-километровый марш, дивизия сосредоточилась в районе Конопница. Однако и здесь противника не оказалось.
Таким образом, за первые дни войны полк перебрасывался из одного района в другой для выполнения боевых задач на второстепенным участке фронта и которые не выполнялись из-за отсутствия противника в этих районах. По-видимому, разведданные о противнике оказались неверными. В результате экипажи не имели нормального отдыха, и возможности восстановления материальной части. Также не было обеспечено питание личного состава, и танкисты перехватывали еду кто где.
Контрудар 8-го корпуса в направлении Бродов не был поддержан вовремя находившимся левее 15-м мехкорпусом 8-й танковой дивизией 4-го корпуса. Эта несогласованность действий,по-видимому, состояла в отсутствии единого руководства группировкой командованием фронта и приказами командующего 6-й армии.
"Глубокое продвижение немцев создавало угрозу окружения львовской группировки, поэтому Военный совет фронта решил отвести войска на новый рубеж. Однако Ставка отход не утвердила и потребовала возобновить контрудары 8-го и 15-го мехкорпусов и стрелковых корпусов в северо-восточном направлении в районе Дубно и Ровно". Наступление 8-го корпуса 27 июня развивалось успешно и войска продвинулись на 35 км и вышли к Дубно. Это сковало на этом направлении соединения немецкой 1-й танковой группы. В этот же день 4-й механизированный корпус прикрывал Львов с запада.
Задержка в немецком наступлении позволила соединениям 6-й армии и в том числе 32-й дивизии отходить из львовского выступа на восток. Дивизия вела подвижную оборону на Яновском шоссе, 63-й полк провел удачную контратаку против 4-й горнострелковой дивизии немцев.
Первый бой мой батальон принял 28 июня на западной окраине Львова против моторизованной части немцев. К тому времени положенные по штату два танка Т-26 вышли из строя, и я принял взвод тяжелых танков КВ-1. По приказу командира роты старшего лейтенанта Дунаева танковый взвод без поддержки пехоты атаковал противника. При этом обстановка усложнилась тем, что пулеметы не работали, т.к. были засорены песком во время совершения марша. При мне в этом бою бронепрожигающий снаряд пробил башенную броню КВ-1, что явилось для нас неожиданностью и был ранен командир роты Дунаев. В этом бою 32-я дивизия уничтожила 3 танка, подавила батарею и потеряла 8 танков. Запомнилось, что противник широко применял мелкие группы мотопехоты и мотоциклистов, проникавших в глубину расположения наших войск в целях разведки и создания паники, а на поле боя они поддерживали тесное взаимодействие с авиацией.
Угроза охвата Львовского выступа вынудила наше командование начать отвод войск на восток на линию укрепленных районов старой государственной границы. После недельных боев войска должны были за восемь суток отойти на 200 км.
29 июня полк вел оборону по Яновскому шоссе, отбивая атаки немецких горных егерей, а вечером начался отход на восток на рубеж Лесеница. В 18 часов противник открыл сильный артиллерийский огонь по юго-западной части Львова и мотоциклисты проникли в город. С наступлением темноты 32-я танковая дивизия начала отход в восточные пригороды Львова, Винники и Лесеница. В 4 часа утра 30 июня 1 горно-стрелковой дивизией был осуществлен захват Львовской крепости, находившейся на востоке города. В течение ночи 32-я танковая дивизия с боями отступала через Львов. Части дивизии вели уличные бои, подавляя огневые точки украинских националистов в домах и на чердаках зданий города. При отходе из города частично были уничтожены склады с боеприпасами, горючим и продовольствием.
"Приказом того же дня командующего фронтом, 4-й мехкорпус выводился в резерв фронта и к 1 июля должен был сосредоточиться в районах Збараж – Тарнополь".
Итак, в результате июньских боев 49-й армейский корпус немцев, несмотря на преимущества в авиации, системе управления и взаимодействия не смогли окружить в районе Львова 6-ю армию и выйти на оперативный простор. В этом заслуга и танковых частей 4-го механизированного корпуса (это признали немцы в боевых донесениях).
В начале июля противник возобновил наступление на киевском направлении. Наши войска вынуждены были отходить и танковые части прикрывали отход стрелковых войск. 32-я дивизия находилась на марше с целью выйти в резерв фронта. 1 июля при проходе Золочева на Тарнополь части подверглись сильной бомбардировке авиации противника. Основные дороги, по которым продвигались войска дивизии, были заполнены беженцами, горящими автомашинами.
"В соответствии с Директивой Ставки войскам Юго-Западного фронта было приказано отойти к 9 июля на рубеж старой границы Коростеньского - Новоград-Волынского, Шепетовского - Старо-Константиновского и Проскуровского укрепленных районов и организовать оборону. Немцы наступали на стыке 5-й и 6-й армий, и расходящийся их отход приводил к ослаблению главного киевского направления. 4-го июля 11-я танковая дивизия немцев прорвала недостроенный Шепетовский укрепленный район".
За время с 2 по 4 июля 64-й полк совершил 115-километровый марш и сосредоточился в районе Чернелевка, где произвел заправку горючим и пополнил боеприпасы.
6 июля две танковые дивизии немцев подошли к Новоград-Волынскому укрепленному району. 32-й дивизии было приказано командиром 4-го мехкорпуса прикрыть Старо-Константиновское направление с севера, так как противник угрожал тылам 6-й армии, которая не успевала отойти. В 15 часов 7 июля были обнаружены танки 16-й танковой дивизии противника, двигавшиеся на Поповцы и Пашковцы. На следующий день немцы после артподготовки двинули вперед танки, однако после ответного огня отступили. Вечером наш батальон в составе 64-го танкового полка сам атаковал противника в направлении высоты у пункта Капустин. В результате боя противник был отброшен, потеряв 7 танков и около 16 противотанковых орудий. Немецкая 16-я танковая дивизия ушла на север и подошла к Остропольскому укрепрайону в районе Любар, где занимала оборону 211-я воздушно-десантная бригада.
В этом ночном бою под Старо-Константиновом танки КВ-1 показали свою исключительную защищенность от снарядов противника. Так при попадании в танк 37-мм трассирующие снаряды отскакивали, не пробивая броню. При этом происходило сильное свечение внутри танка и удар. После выхода из боя на броне моего танка насчитали десятки вмятин. Первые бои показали и замечательные качества брони танков КВ-1 – бронебойные снаряды практически не могли повредить броню. Например, на танке командира роты насчитали 30 вмятин и ни одной сквозной пробоины! При этом 76-мм пушка КВ-1 с первых выстрелов уничтожала средние танки противника. К сожалению, танки КВ-1 стали поступать в войска перед самой войной и не были освоены экипажами в достаточной мере. Это и проявилось во время первых боев. Водительский состав не имел опыта по эксплуатации машин на скоростном марше. Кроме того, хотя танк КВ был прост в управлении, но не надежен в эксплуатации. Особенно это относилось к главным и бортовым фрикционам, сцеплению и коробке передач. Двигатель имел малый запас мощности и мотор перегружался. Это вызывало выход из строя танков после длительных маршей. Отсутствовали также ремонтные и эвакуационные средства для танков КВ-1. Трактор «Ворошиловец» выходил из строя от перегрузки при буксировке КВ-1 по рыхлой почве. Недостаточной была и маневренность танка КВ-1. Результатом всего этого было то, что большая часть танков КВ-1 вышла из строя по техническим причинам и была взорвана и брошена при отходе.
Таким образом, несомненно, что несмотря на мощную броню, вооружение и героизм отдельных экипажей, танки KB-1 не сыграли, по-видимому, в этих боях 1941 года существенной роли. Основная часть этих машин в нашем полку вышла из строя по техническим причинам, из-за неправильной эксплуатации, отсутствия запасных частей, средств эвакуации и ремонта. Кроме того, немцы, выяснив, что бороться обычными противотанковыми средствами в KB-1 сложно, с успехом использовали против этих танков 88-мм зенитные орудия. Только после попадания снаряда в щель между корпусом и башней удавалось подбить КВ-1. Тем более, полное господство в воздухе позволяло немцам использовать для борьбы с танками все дивизионы ПВО.
Первые бои выявили, по-моему, и другие слабые стороны в действии танкового полка:
-плохое взаимодействие танков с артиллерией, пехотой и авиацией;
-неустойчивое управление танковых подразделений.
У наших танкистов не было манёвренности и боевые действия, носили, как правило, характер лобовых ударов, что приводило к излишним потерям матчасти и личного состава. Управление от командира взвода до батальона было плохое, радио использовалось редко.
Кроме того, 32-я дивизия действовала без мотострелкового и артиллерийского полков, так как 32-й мотострелковый полк был взят в резерв 6-ой армии, а артполк не был укомплектован в достаточном количестве тракторами. Как оказалось, самостоятельные механизированные корпуса и танковые дивизии без поддержки пехоты и артиллерии не были способны эффективно атаковать противника. Это обстоятельство, по-видимому, и осложнило нашим войскам проведение оборонительных и наступательных операций с привлечением отдельных танковых соединений.
Тактика действия немецких войск заключалась в боевом применении мобильных групп, включающих мотопехоту, танки, мотоциклистов, противотанковые средства и артиллерию при наличии авиации и средств радиосвязи. Как потом вспоминал помощник командующего фронтом Вольский "Противник оказался подвижнее. Он широко применял обходы, фланговые удары, лобовых встреч избегал, неожиданно противопоставляя подвижные противотанковые средства. Отмечались случаи параллельного движения тремя колоннами, причём центральная колонна, имея в своём составе наибольшее количество противотанковых средств, двигалась несколько впереди, а правая и левые колонны – уступом сзади неё. Когда центральная колонна завязывала бой, правая и левая колонны быстро продвигались вперёд и охватывали наши части с флангов, а в центре противник даже иногда отходил, с целью втянуть наши части в мешок и ударами с флангов окружить их".
В последующие дни 64-й полк, действуя против 16-й немецкой танковой дивизии, отходил с оборонительными боями в восточном направлении для защиты Бердичевского и Казатинского направлений.
7 июля 11-я танковая дивизия Крювеля прорвала оборону, и овладела Бердичевом, а 8 июля Новоград-Волынским. На старой границе нашим войскам таким образом закрепиться не удалось.32-я дивизия снялась из района Ст. Константинов и выступила в направление Чуднов и к исходу дня достигли Острополь.
9 июня утром части 4-го механизированного корпуса, занимавшие оборону на рубеже Мясковка, Галиевка, перешли в наступление на Чуднов и вечером перерезали шоссе восточнее Чуднова и овладели районом Городище.
10 июня из-за неуспеха 49-го корпуса 4-й корпус вынужден быть отойти, и 32-я танковая дивизия заняла оборону на рубеже Жеребки – Смела.
11 июля дивизия, приняв бой с группой танков (до 70 танков) отошли на юго-восточную окраину Бураки, Подорожна.
12 июля оставшиеся экипажи танковых полков и тылы 32-й дивизии убыли на укомплектование в район Прилуки, а я был направлен сопровождающим с поврежденными танками 64-го танкового полка на харьковский завод для ремонта. По пути и был сделан снимок (фото №1) в городе Пирятин, где слева-начальник продовольствия полка Цурканов.
"13 июня 32-я дивизия отошла на рубеж Медведовка и был сформирован отряд из 5 танков для 8-й танковой дивизии".
Далее, как известно, была создана Бердичевская группа войск из 15-го и 16-го мехкорпусов, которая сдерживала противника, однако, несмотря на мужественную оборону 11 июля танковые соединения врага вышли к Киевскому укрепленному району.
В результате боевых действий с 22 июня по 13 июля, по данным командования, потери материальной части 32-й дивизии составляли: 30% от танкового огня противника и бомбежки; 50% - технические неисправности танков; 10% завязли в болотах; 10% эвакуировано по железной дороге на заводы.
Позднее мне стало известно, что в конце июля под Уманью остатки 32-й танковой дивизии оказались в окружении. Очень немногим однополчанам удалось вырваться из уманьского котла и если бы не командировка в Харьков, по-видимому, мне не пришлось бы писать эти строки. Остаткам дивизии удалось вырваться, но в августе ее расформировали. Потери дивизии с 22 июня по 31 июля составили 37 КВ-1 (из 49) и 146 Т-34 (из 173). Вся оставшаяся исправная техника была передана в 8-ю танковую дивизию, командиром которой стал полковник Е.Г. Пушкин. Оставшийся личный состав 32-й танковой дивизии убыл во Владимирскую область, где составил костяк новых 1-й танковой и 8-й танковой бригад. В частности, танкисты моего 64-го полка стали основой 1-й отдельной танковой бригады (с 16 февраля 1942 года 6-я гвардейская Сивашская), сформированной в начале сентября 1941 года в поселке Костерево Владимирской области.
Автор — Михаил Жаркой (zharkoy@rambler.ru)
| Web-мастер