... 20 января наш 23-й артиллерийский полк 4-й гвардейской стрелковой дивизии погрузился в эшелоны. Через два дня мы прибыли на станцию Елизарово, сплошь забитую эшелонами. Теперь все становилось ясным: 31-й гвардейский стрелковый корпус (34-я и 40-я гвардейские стрелковые дивизии в первом эшелоне и 4-я гв. стрелковая дивизия во втором эшелоне перед прорывом обороны) будет действовать на криворожском направлении в составе 46-й армии. Передний край обороны наших войск на этом участке проходил от Федоровки до Милорадовки почти прямой линией с востока на запад. Слева от нас вела бои 8-я гвардейская армия, справа - 37-я. ... Пока шли упорные бои за Кривой Рог, немецкая группа войск, усиленная прибывшими с западного фронта новыми частями, перешла в контрнаступление из района Широкое с целью отрезать наши войска, штурмующие город и окружить их. Удар пришелся по 116-му стрелковому полку 40-й гвардейской стрелковой дивизии, на участке которой застряли 4 орудия нашего 23-го артиллерийского полка. Прорвав оборону 116-го полка, неприятель начал развивать наступление по направлению к городу Апостолово. 21 февраля десять танков и более двадцати бронетранспортеров пошли в атаку на огневые позиции двух орудий 4-й батареи. Однако лейтенант В. Н. Сынков, совсем еще молодой парень, недавно принявший взвод, не растерялся, сказав, что артиллеристы будут биться до последнего снаряда. И попросил помочь огнем лейтенанта Орлова, гаубицы которого из 6-й батареи находились в километре позади. Вскоре орудия 4-й батареи и 6-й батарей подверглись нападению немецких танков и бронетранспортеров. Два орудия из 8-й батареи почти без снарядов остановились в километре от поселка Мариенфельд. Они тоже приняли участие в бою. Расстреляв снаряды, орудийные расчеты на руках дотянули пушки до Мариенфельда, куда в это время пришла машина с боеприпасами. Взвод снова вступил в бой. Фашисты отказались от дальнейшего наступления на Мариенфельд и повернули на Пологи. Все орудия были вывезены с поля боя, а повреждения оказались незначительными и были исправлены в артмастерских полка. Но потери среди личного состава были значительные... ... В воздухе стоит аромат весны. Наступили туманные утра и солнечные дни. Снег сразу же растаял. Опять грязь. Густая, липкая, почти непроходимая. Части дивизии форсируют реку Ингулец и ведут наступление на Александров-Дар. Немцы пытаются задержать нас коротким контратаками... ... И вот фронт немецкой обороны прорван на большую ширину и глубину. В прорыв вошли танковые корпуса. Наша пехота добивает остатки вражеских подразделений в Александров-Даре, выкуривает фашистов из шахт. А в это время советские танки ворвались уже в город Новый Буг, давят там немецкие штабы и обозы. Когда мы добрались до Нового Буга, нам особенно бросилась в глаза картина разгрома немецких тылов. Дороги немного подсохли. Если не будет дождей, то через несколько дней и мы сможем идти вперед со скоростью сорок-пятьдесят километров в день. А пока продвигаемся медленно, мешают разлившиеся в низинах воды ... ... Наш маршрут Ново-Лазаревка - Покровское - Николаевка - Новый Буг - Майоровка - Ермоловка. Значит, танковые части действуют впереди нас километрах в пятидесяти. Река Ингул. На правобережных высотах немцы. Наша пехота с ходу форсирует реку. Гитлеровцы яростно отстреливаются. Через два часа прибрежные высоты в наших руках... ... Как ни старались мы с Иван Ивановичем, полк снова растянулся. Писанко сейчас труднее - заместитель по строевой части подполковник М. У. Мичонок получил назначение на новую должность и выбыл из полка, а замену еще не прислали. Переправляемся через Громоклею, похожую своими каменистыми берегами на Миусс-реку. Две батареи 1-го дивизиона вырвались вперед. Березуев решил форсировать Громоклею без поддержки отставшей пехоты. На полном ходу ворвались в Суворовское... В коротком, но упорном бою немцы были разбиты и разбежались по балкам... ... Опять то сеют дожди, то падает мокрый снег. Пока шли от Ингульца до Громоклеи, дни были ясными и дороги подсохли. Мы уже наметили, что к 15 марта выйдем к реке Южный Буг в районе Новой Одессы, но погода снова затормозила наше продвижение. Маленький населенный пункт Шведовка. С нами только 16 орудий из 31. Писанко нервно бродит по комнатенке. - Что делать, замполит? - говорит он резко. - Придется тебе ехать обратно. Собирай отставших. К 17 марта мы дложны привести их в Новую Одессу. И вот я мотаюсь по маршруту Балка, Очеретная, Катериновка, Новый Буг, Покровское, Скелеватка, собираю отставшие орудия, заправляю автомашины горючим. - В Новую Одессу, - говорю командирам орудий. - Постарайтесь быть там к утру 17 марта. Соблюдайте осторожность. В степи бродят группы гитлеровцев. К тому времени здесь создалась очень сложная обстановка. еще в начале марта в районе Березнеговатое -Снегиревка около 13 гитлеровских дивизий оказались под угрозой окружения. Более того, мы считали, что они полностью окружены и им уже не вырваться из тисков наших войск. Но часть этих дивизий пробилась сквозь заслоны и двинулась в западном и северо-западном направлениях. Отдельные группы гитлеровцев добрались даже до Ново-Полтавки и Нового Буга. Вместо того, чтобы двинуться к Новой Одессе, нам пришлось драться с врагом... ... К утру 17 марта я собрал 10 орудий и повел их к Новой Одессе. Недалеко от села Привольное нас остановили солдаты из 34-й гв. стрелковой дивизии. - Привольное занято гитлеровцами, - сообщили они и обнадежили: - Сейчас прибудут наши полки. Будем выбивать оккупантов из села. - А куда выбивать-то? - спросил мой шофер Черноусов. - Кругом наши. Солдат пожал плечами: - Выбьем в степь. А там видно будет. Во второй половине дня я добрался до села Архангельское. Здесь находился тыл полка. - В Новой Одессе идет сильный бой, - сообщил мне майор Корольков. - Тяжело ранило Писанко. Пулевое ранение в лицо. Через несколько минут, не дав солдатам даже поесть, я повел десять орудий в Новую Одессу. Была дорога каждая минута. Новая Одесса расположена в низменной пойме левого берега реки Южный Буг. Это большое село, раскинувшееся на несколько километров с севера на юг, играло большую роль в обороне гитлеровцев. Здесь была почти единственная переправа через Южный Буг. Немецкое командование, зная, что сюда пробиваются вырвавшиеся из района Березнеговатое - Снегиревка остатки их войск, перебрасывает новые части. Так, нашей разведкой было установлено, что 16 марта в Касперовку ( в настоящее время этот большой населенный пункт влился в Новую Одессу) фашисты перебросили 18 танков и самоходных установок типа "Фердинанд". 16 марта 8-й и 11-й гв. стрелковые полки подошли к Новой Одессе и завязали бой на восточной окраине. Он длился весь день. Гитерловцы отходили к району переправы. С севера их теснили солдаты одного из пехотных полков соседней дивизии. В течение дня большая часть Новой Одессы была очищена от врага. Писанко устроил свой наблюдательный пункт на чердаке двухэтажного здания. С ним была небольшая группа разведчиков и связистов. Вечером 16 марта Кухарев предупредил Писанко: - Наш левый фланг не прикрыт. 40-я гв. дивизия все еще не подошла к Касперовке. Постарайся, Иван Иванович перебросить к южной окраине села хотя бы одну батарею. В этот день с командиром полка подошли к городу только шесть орудий. За ночь прибыло еще несколько пушек. Писанко поставил эти орудия в район каменоломни. Но снарядов было мало - по десять - двадцать штук на ствол. 17 марта гитлеровцы начали контратаку на 8-й гв. стрелковый полк, бросили на него танки и самоходные установки. Наши пехотинцы дрались упорно, несколько раз схватывались с немецкими автоматчиками врукопашную, но выдержать натиск танков и самоходок не смогли и стали отходить на восточную окраину села. Гитлеровцы усилили нажим, ведя массированный артиллерийский огонь. В середине дня возле НП Писанко появились вражеские танки и автоматчики. - Надо отходить, товарищ подполковник, - предложил начальник разведки полка капитан Кривенко. - Отобьемся. Нас целая группа, все с автоматами. Писанко ждал, что к району НП вот-вот должны подойти батареи, вызванные им по радио. Гитлеровцы стали окружать здание. Разведчики, стоя у оконных проемов, отстреливались, несколько раз заставляли вражеских автоматчиков отходить от здания. Но вот начали бить танки. - Надо отходить, - снова предложил Кривенко. - Иначе мы потеряем управление боем. Писанко с трудом разжал губы: - Пошли... Разведчики сняли стереотрубу, радисты взвалили на спину рацию. Подождав какую-то долю минуты, словно еще надеясь, что скоро заговорят его орудия, Писанко вышел из здания. По главной улице, совсем рядом с ними, шли вражеские танки, ведя частый огонь по домам. - На восточную окраину, к району каменоломни, - скомандовал Писанко. Восточная окраина Новой Одессы была на косогоре. И с нее к главной магистрали сбегали улочки и переулки. Пройти к каменоломне было не так-то просто: здесь тоже появились вражеские танки и автоматчики. Выломав в каменном заборе проход, группа Писанко прошла не то через пустырь, не то через кладбище. Здесь земля была исковеркана, взрыта бомбами и снарядами. Сделали еще проход и выбрались на другую улицу. Но и там уже появились немцы. Отстреливаясь, группа Писанко стала перебегать улицу. В этот момент командир полка был ранен и упал. К нему подбежал Володя Кравченко. - Комполка ранен! - крикнул он. Разведчики окружили своего командира. - Голенков, Кравченко, Кузьминов и Кулаков, несите командира! - распорядился Кривенко. - Остальные со мной, прикроем отход. Кривенко взял у разведчиков стереотрубу с треногой и взвалил себе на спину. - Пошли! Писанко был без сознания. Осторожно подхватив отяжелевшее тело командира, разведчики быстрым шагом двинулись вперед. Пришлось еще раз выламывать какой-то забор. Снова улица. Здесь были уже наши пехотинцы. Капитан Кривенко остановил пробегавшего через улицу старшего лейтенанта Оборина из 3-го стрелкового полка. - Друг, дай плащ-палатку. У нас тяжело ранен командир полка. Тот без слов снял с себя плащ-палатку. Голенков достал индивидуальный пакет и перевязал голову Писаренко. Потом разведчики положили командира на плащ-палатку и понесли дальше. Прошли еще с полкилометра и наткнулись на батарею истребительно-противотанкового дивизиона нашего соединения. Капитан Кривенко отправил на автомашине иптаповцев и Писанко в сопровождении Голенкова, а сам со всей группой остался на месте, чтобы вести бой. Командир полка выбыл, и нужно кому-то передать командование. Радисты развернули радиостанцию, стали вызывать командиров дивизионов. Раньше всех откликнулся майор Бородин. Кривенко сообщил, что Писанко тяжело ранен. - Знаю, ответил командир 2-го дивизиона. - Он здесь. Отправляю его на своей автомашине в санчасть. Передай всем: принимаю командование полком на себя. ... Командир 2-й батареи старший лейтенант В. С. Наконечный сразу же после приказа Писанко выдвинул две пушки ближе к району школы. Быстро развернув их, артиллеристы подготовились к встрече немецких танков. Через несколько минут на улицу выползли два "фердинанда". Шли они довольно быстро, стреляя на ходу. Орудия открыли огонь. Первый "фердинанд" загорелся сразу же после нескольких выстрелов. - Бей второго! Сержант Ковалев повернул орудие. "Фердинанд", прикрываясь домами, начал отстреливаться. Несколько снарядов разорвалось недалеко от пушки. Но стоило самоходке на какое-то мгновение выползти из-за дома, как оба орудия ударили по ней. "Фердинанд" загорелся. На этом участке наступление неприятеля было приостановлено. Трудный бой выдержало и орудие 7-й батареи под командой старшего сержанта Д. Ф. Печикина. Несколько раз немецкие автоматчики ходили в атаку, но каждый раз не выдерживали беглого огня и откатывались назад. Этот бой был последним для старшего сержанта Печикина - вражеский снаряд оборвал его жизнь. Гитлеровцам удалось прорваться к восточной окраине , где был командный пункт дивизии. Разрозненные группы пехотинцев 8-го полка отходили к близлежащим высоткам. Кухарев и Ляпунов бросились к ним. - Стой! - скомандовал Кухарев. Лицо его выражало и боль и гнев. - Гвардейцы не отступают. Приказываю: залечь здесь, держать оборону. В Новой Одессе все еще шел бой. Хотя и редко, но били артиллерийские орудия, минометы, шла частая ружейная и пулеметная стрельба. Там все еще продолжал драться 11-й полк Мищенко. Ляпунов стоял на дороге, останавливая отходивших пехотинцев, указывал им место в обороне. - Сейчас соберемся и ударим по врагу, - сказал начальник политотдела дивизии. -Солдаты, сделав из камней укрытия, начали вести огонь по гитлеровцам. Теперь каждому было неловко за недавнюю растерянность. Сейчас воины готовы идти в бой с удесятеренными силами. Этот момент настроения солдат Кухарев почувствовал сердцем. Он поднял вверх автомат: - За мной, гвардейцы! Вперед! За ним поднялась вся цепь. Бежали молча, неся с собой всю накипевшую ярость за то, что пришлось отступать, гордясь тем, что их атаку возглавляет командир дивизии. И, только ворвашись в село, солдаты крикнули: - Ура-а-а! В этот момент к Новой Одессе подошли еще десять орудий нашего полка. Они сразу же включились в бой. Гитлеровцы не приняли удара и обратились в бегство. К вечеру все атаки врага были отбиты. Подоспевший к этому времени 3-й гв. стрелковый полк дивизии сломил сопротивление гитлеровцев, отбросил их от переправы. Ночью пехотные части переправились на правый берег реки Южный Буг. Переправа через реку была трудной. У Новой Одессы в обычное время ширина Южного Буга достигает 250 метров. Но в весенний разлив широкая пойма на правом берегу, заросшая тростником, заливается водой, и река становится шире раз в шесть. С первыми же группами пехотинцев переправились командир дивизии полковник Г. Е. Кухарев, начальник политотдела дивизии полковник Н. В. Ляпунов и командиры полков. Пехотные части, сбив немецкое охранение, заняли две деревни - Ткачевку и Ковалевку. Бой переместился на высоты, западнее этих населенных пунктов. Гитлеровцы предприняли отчаянную попытку сбить наше соединение, отбросить его на левый берег реки. В бой были введены две новые пехотные и одна танковая дивизия. С НП нашего полка нам с Бородиным были отлично видны и Ткачевка, и Ковалевка, и прилегающие к ним высоты, на которых развертывалось сражение. На НП находится также и новый командующий артиллерией дивизии полковник Плешаков Яков Семенович. - Плохи дела у нашей пехоты, - сказал Плешаков, глядя в стереотрубу. - Отходит. А мы и помочь не можем. Стреляли до последнего снаряда. И вот одна за другой умолкли наши батареи. Трудно передать словами то состояние, когда видишь, как гибнут твои товарищи и ничем не можешь помочь им. - Чертова дорога! Все отстало. Снаряды, снаряды, - хрипло говорит Плешаков. Я предложил сходить в соседний артполк, попросить у них. Плешаков посмотрел на меня так, как будто я сказал нелепость. - Какие там снаряды... Да, умолкают батареи и у наших соседей. Весь автотранспорт дивизии давно уже ушел на артиллерийский склад за боеприпасами. Но скоро ли оттуда привезут? Я не выдерживаю и посылаю шофера Черноусова навстречу. А в это время в районе Ткачевки все еще кипел бой. В ряде мест гитлеровцы подожгли деревню. Зловещее пламя освещало путь "тигров" и "пантер". Теперь на высотах 96,7 и особенно 116,9, где был командный пункт Кухарева, их появилось около 50. Стрелковые полки отходили. К 19 часам вечера линия обороны пролегала по высоте 116,9. Все, кто был на командном пункте, взялись за автоматы и пулеметы и, сдерживая натиск врага, упорно сражались. Погибли начальник инженерной службы дивизии инженер-капитан Смирнов, начальник разведки дивизии старший лейтенант Зайцев. Тяжело ранило заместителя командира дивизии по строевой части полковника П. Я. Елсукова, ранило агитатора дивизии полковника Г. А. Деборина. Саперный батальон, защищавший командный пункт дивизии, значительно поредел. Тогда Кухарев отдал команду отходить к берегу. Туда же отнесли раненых, потом эвакуировали их к переправе. Здоровых осталось немного: Кухарев, Ляпунов, несколько разведчиков и связистов. К берегу реки отошел с группой автоматчиков и заместитель командира 3-го гв. стрелкового полка подполковник Гаврилов. Разведчики 8-го гв. полка принесли тяжелораненого командира полка подполковника Кишко. Кухарев приказал отнести его к переправе и немедленно отвезти в медсанбат. - Он уже кончается, - ответил один из разведчиков. - Ему прошило всю грудь и живот. Ляпунов обошел солдат и офицеров, залегших в углублениях, сделанных из торфа и грязи. - Патроны есть? - спросил он крайнего бойца. - Нету. Драться будем прикладами, кулаками. - Будем драться, солдат. Отступать нам некуда. Позади Южный Буг. Ляпунов вернулся к месту, где лежал Кухарев. - Вот, Николай Васильевич, - произнес Кухарев, посмотрев на часы. - Если немцы до двадцати часов не начнут атаку, мы спасены. А если же начнут раньше - придется нам погибнуть здесь. Танки гитлеровцев, выйдя к берегу реки, вели огонь по плавням, куда отошли группы пехотинцев. Правее и левее них все еще шел бой. Гвардейцы бились с врагом насмерть. Минут за пятнадцать до наступления темноты на берегу реки появилось около сотни гитлеровцев. Редкой цепью они начали спускаться к плавням. Когда до фашистов осталось метров пятьдесят, Ляпунов поднялся и крикнул - За мной товарищи! Бей гадов! Он бросился вперед. За ним поднялась вся группа. Гитлеровцы пришли в замешательство. Ляпунов уже не видел, что одновременно с ним на врага бросилась еще одна группа гвардейцев, возглавляемая майором Заславцевым, начальником штаба 8-го стрелкового полка. Ляпунов только почувствовал короткий удар в грудь, хотел как будто сделать еще один шаг вперед, но не удержался на ногах, упал. Группа Заславцева смяла противника и открыла дорогу к переправе. Майор наткнулся на раненого начальника политотдела дивизии, подхватил его. На голос Заславцева подбежало еще несколько солдат. Один из них сбросил с себя плащ-палатку, на нее положили Ляпунова и отнесли к переправе, защитой которой руководил командир дивизии полковник Кухарев. Инструктор политотдела старший лейтенант Владимир Желнин, больше известный в дивизии своими стихами, регулярно печатавшимися в дивизионной газете "Боевой товарищ", добровольно принял на себя командование переправой. Уже отправлены на тот берег Елсуков и Деборин, больше сотни бойцов и офицеров. Лодок было мало. Еще днем немецкие самолеты разбомбили большинство переправочных средств, и теперь люди использовали подручные материалы и надувные лодки. Желнин сам перевез начальника политотдела на восточный берег реки. Уже вечером полковник Кухаренко собрал группу солдат и повел их в атаку на гитлеровцев. Натиск был таким стремительным и неожиданным, что враг отошел от берега, открывая дорогу к переправе для наших бойцов. Кухарева ранило. Но он остался в строю. Проконтролировав отход последней группы солдат к переправе, комдив вошел в плавни, из которых уже не вышел: по плавням немцы вели огонь из пулеметов и орудий... Через несколько дней в штаб дивизии пришло сообщение, что гвардии полковнику Кухареву присвоено новое воинское звание "гвардии генерал-майор" и он награжден орденом Суворова. Ныне в Новой Одессе генералу Кухареву поставлен памятник. Его именем названы одна из улиц города и средняя школа № 1. ... Чуть свет уезжаю в деревню Ленино, в госпиталь. Писанко еще не пришел в сознание. Даже в бреду он живет боем. Рядом с командиром полка лежит Н. В. Ляпунов. Его ранило в левый бок. Рассказываю Николаю Васильевичу о положении в дивизии. Писанко вдруг приподнимается и кричит: - Вперед, товарищи! С тяжелым сердцем выхожу из палаты. Спрашиваю доктора: - Будт жить? Доктор пожал плечами: - Трудно сказать. В наших условиях сложную операцию не сделаешь. Его надо немедленно эвакуировать в глубокий тыл. Везти же на автомашине по весенней дороге невозможно. - А если вызвать самолет? Доктор опять пожал плечами: "Где его взять?" Николай Васильевич передал мне наказ, чтобы его заместитель майор Павлов связался с политотделом армии и попросил выслать санитарный самолет для Писанко. Я так и поступил. Через день Ивана Ивановича отправили на самолете в глубокий тыл. Больше года Писанко лежал в госпитале города Тбилиси. Потом его перевезли в Москву. Врачи предприняли все, чтобы Иван Иванович не только остался в живых, но и мог работать. Сделали несколько пластических операций. Только не удалось спасти глаз. Через два года госпитального лечения Писанко вышел в отставку и поселился в подмосковном городе Ступино. Он долго оставался все таким же неугомонным. Ряд лет вел общественную работу... 30 апреля 1968 года И. И. Писанко был похоронен с воинскими почестями на кладбище города Ступино. Провожали в последний путь Ивана Ивановича его родные и знакомые, жители города, ветераны Великой Отечественной войны и мы, его друзья-однополчане. Нашу дивизию отвели в тыл на переформирование. Полк остановился в Ново-Украинке и сразу же начал принимать новое пополнение. Из штаба армии сообщили, чтобы на время командира части Плешаков подобрал сам. Перебрав несколько кандидатур, он вдруг сказал: - Командиром полка будешь ты. Я даже привстал от удивления. - Ну какой из меня командир? - Я знаю какой. Пиши приказ: с сего числа исполняю обязанности... Принимайся за работу ... |