Являясь средством Ставки Верховного Главнокомандования, танковые армии передавались в оперативное подчинение фронтам, действовавшим на главных стратегических направлениях. Фронт мог включать от одной до трех танковых армий. Воины-танкисты прошли славный боевой путь по полям войны и закончили его в Берлине, внеся достойный вклад в дело разгрома фашистской Германии, а позднее и милитаристской Японии. Наиболее объективную оценку роли и места танков в ведении боевых действий дала советская военная мысль. Ещё в 20-е годы указывалось на непосредственное влияние танков и другой военной техники на развитие военного искусства. В следующем десятилетии в нашей армии были разработаны основные положения теории глубокой наступательной операции, сущность которой заключалась в одновременном поражении противника на всю глубину его группировки при массированном использовании танковых и механизированных войск для стремительного выхода в оперативную глубину. Именно в этой связи наш крупный военный теоретик заместитель начальника штаба РККА В. А. Триандафиллов в 1929 году писал, что танки будут одним из могущественных наступательных средств в будущей войне. Начало 30-х годов стало временем рождения в Красной Армии таких крупных механизированных и танковых формирований, как бригада, корпус, что в последующем послужило предпосылкой для создания танковых армий. Осенью 1932 года на базе 11 сд был развернут 11-й, а на базе 45-й сд - 45-й механизированный корпус. В августе 1938 года они были преобразованы в танковые [1]. Их количество к началу 1939 года увеличилось до четырёх. К сожалению, из-за отсутствия опыта инженерного и материального обеспечения крупных подвижных соединений, достаточных навыков управления ими у командного состава, а также необоснованной негативной оценки опыта применения танков в специфических условиях войны в Испании танковые корпуса в 1939 году были расформированы. Ошибочность принятых мер была очевидной, и к середине 1940 года принимается решение вновь создать крупные механизированные формирования в виде корпусов, основу вооружения которых составляли бы танки (более 1000 единиц в корпусе). К сентябрю 1942 года было сформировано 24 танковых корпуса (около 200 танков в каждом), которые применялись для ударов по пехотным и мотопехотным соединениям врага и для развития тактического успеха в глубину (эшелон развития успеха - ЭРУ). Однако боевой опыт показал, что для достижения решительных целей фронтовых наступательных операций, особенно стратегических, наличия танков в рамках корпусных формирований было явно недостаточно. Практика потребовала организационного сосредоточения танков не только на уровне крупных танковых и механизированных соединений, но и в масштабе танковых объединений. В годы Великой Отечественной войны начали создаваться танковые армии. Это обусловливалось целым рядом причин: переходом советских войск в конце 1941 года и в 1942 году от оборонительных к активным наступательным действиям, недостаточной эффективностью развития в наступлении тактического успеха в оперативный силами только танковых корпусов, возросшим темпом выпуска танков промышленностью - с 6303 в 1941 году до 24,4 тыс. к концу 1942 года [2]. Кроме того, в немецко-фашистской армии в обороне стало больше внимания уделяться созданию мобильных оперативных резервов с целью маневра ими на угрожаемые направления. Это потребовало от наступающих войск не только нанесения мощных ударов в начале операции, но и стремительного выхода их на большую глубину в наиболее короткие сроки. Танковые армии в годы Великой Отечественной войны прошли две стадии формирования: сначала в виде смешанного (1942 г.), затем однородного (1943 г.) состава. Во исполнение приказа народного комиссара обороны, изданного в мае 1942 года, и директивы Ставки ВГК № 994022 от 25 мая 1942 года на базе общевойсковых армий МВО в мае 1942 года были созданы 3-я и в июне 1942-го 5-я танковые армии [3]. В 3 ТА входили 12, 15 и 3 тк, 179 отбр, 154, 264 сд и 1 гв. мсд, в 5 ТА - 2, 11 и 7 тк, 19 отбр и 340 сд. С июля 1942 года по февраль 1943 года были сформированы ещё три танковые армии: в июле 1942 года - 1-я (13, 28 тк, 158 отбр, 131 сд) и 4-я (22 тк, 133 отбр, от одной до шести сд в разное время - 18, 21, 184, 321, 205 сд, 37 гв. сд), в январе - феврале 1943 года - 2-я (11, 16 тк, 11 гв. отбр, 60, 112 и 194 сд, 115 сбр, 28 лыжная бригада) [4]. Характерной особенностью формирования танковых армий в этот период был их смешанный состав - наличие в них примерно одинакового количества танковых и стрелковых соединений. Это обусловливалось главным образом недостатком танковых формирований к середине 1942 года, а также необходимостью решать в основном самостоятельно задачу прорыва обороны и развивать достигнутый тактический успех в оперативный. Вместе с тем опыт применения танковых армий смешанного состава в Сталинградской, Донбасской, Острогожско-Россошанской и других операциях показал, что насыщенность стрелковыми соединениями делала их громоздкими и малоподвижными, а из-за недостаточного количества танков невозможно было обеспечить необходимую для оперативного переноса успеха в глубину ударную силу. К тому же вследствие разных боевых и особенно маневренных возможностей танковых и стрелковых соединений эффективность их боевого использования снижалась, усложнялось обеспечение войск. Смешанная организация танковых армий затрудняла маневрирование танковых корпусов при глубоком проникновении в тыл обороны противника, поскольку стрелковые дивизии в этом случае, как правило, отставали. Уже контрнаступление под Сталинградом показало, что необходимо отказаться от смешанной организации танковых армий и перейти к более маневренным и мощным по ударной силе однородным танковым армиям. В связи с этим в августе 1942 года управление 1 ТА используется при формировании управления Юго-Восточного фронта, а её войска передаются в другие армии. 3 ТА в конце апреля 1943 года переформировывается в 57 А. В этом же месяце расформировывается и 5 ТА [5]. 28 января 1943 года Государственный Комитет Обороны принял постановление № 2791 о создании танковых армий однородного состава, включающих в себя два танковых и один механизированный корпуса. Соответственно данному постановлению 30 января 1943 года Ставка ВГК издала директиву № 46021 о создании в феврале 1943 года 1-й танковой армии (второго формирования) на базе полевого управления 29-й армии Северо-Западного фронта. В состав 1 ТА вводятся 6 и 31 тк, 3 мк. В то же время на базе 3-й резервной армии Брянского фронта заканчивается формирование 2 ТА (в нее вошли 3 и 16 тк, одна отбр), в феврале - 5 гв. ТА, состоявшей из 18, 29 тк и 5 гв. мк, в мае - 3 гв. ТА в составе 12 и 15 тк, 2 мк и одной отбр, а в июне - 4 ТА, куда влились 11 и 30 тк, 6 гв. мк. В январе 1944 года была сформирована 6 ТА, включавшая 5 гв. тк, 5 мк [6]. Таким образом, в годы минувшей войны наши войска имели шесть танковых армий. Все они были гвардейскими. Причем 3 и 5 ТА стали гвардейскими при формировании. 1-я гвардейская получила это звание в апреле, 2-я - в ноябре 1944 года, 4-я - в марте 1945 года, 6-я - в сентябре 1944 года [7]. Это были мощные, высокоманевренные формирования, обладавшие большой ударной силой, способные самостоятельно решать оперативные задачи. Всего в танковой армии в среднем насчитывалось около 50 тыс. человек, до 900 - 1000 танков и САУ, около 800 - 850 орудий и миномётов, более 5000 автомобилей. Основу боевой мощи танковых армий составляли танки. Причем боевой потенциал армии планомерно повышался за счёт увеличения удельного веса новых средних и тяжёлых танков: от 30 - 40 проц. в 1942 году до 65 - 70 проц. в 1945 году [8]. Возрастала и боевая эффективность танков. Так, если в 1941-1942 гг. на вооружении войск находились в основном средние танки Т-34 (76-мм пушка) и лёгкие Т-26, БТ-7 и Т-50 (все с 45-мм пушкой), то в ходе войны стали выпускаться тяжёлые танки серии ИС с 122-мм пушкой и средние танки Т-34 с 85-мм пушкой. Кроме того, появились самоходно-артиллерийские установки: лёгкие СУ-76, тяжёлые ИСУ-122 и ИСУ-152. Массовой стала самоходная установка с мощной 100-мм противотанковой пушкой. По всем показателям, особенно огневой мощи и маневренностиЮ наши танки и САУ существенно превосходили немецко-фашистскую технику (T-II, T-III и T-IV с 37-мм и 75-мм пушками и поступившие на вооружение в ходе войны T-V "Пантера" (75-мм пушка) и T-VI "Тигр" (88-мм пушка). Реальный боевой состав армий в ходе боевых действий непрестанно менялся. В зависимости от поставок вооружения промышленностью и решаемых армиями задач количество находившихся в их распоряжении боевых средств менялось. Причем разница часто была значительной. Например, число танков в ТА в 1945 году стало примерно в два раза больше, чем в 1942-м (табл. 1). Не был постоянным состав армий и по количеству корпусов. В 50 проц. проведенных операций танковые объединения имели 2 или 3 корпуса. Однако боевой опыт показал преимущества трехкорпусного состава, позволявшего увеличить возможность решения армией поставленных боевых задач. Поэтому к концу войны практически все танковые армии имели трехкорпусной состав. Танковые армии, принимавшие участие во всех крупнейших операциях (табл. 2), являлись одним из важнейших средств достижения решительных целей. Фронт получал одну-две танковые армии, а, например, в Уманско-Ботошанской операции 2-й Украинский имел три танковые армии (2 гв., 5 гв. и 6 ТА). В Проскуровско-Черновицкой и Львовско-Сандомирской операциях 1-й Украинский фронт тоже имел три танковые армии (1 и 3 гв. и 4 ТА). Танковые армии решали в операциях различные задачи. В их действиях ни по пространственно-временным показателям, ни по содержанию шаблона не было. Конкретное содержание задач всегда обусловливалось замыслом и целями операции. Определяли их командующие фронтами или Ставка. В одних операциях армии указывался рубеж или район, которым следовало овладеть, в других - направление действий. Например, командующему 2-м Украинским фронтом в Уманско-Ботошанской операции, в которой принимали участие 2 гв., 5 гв. и 6 ТА, Ставка в директиве от 27 февраля 1944 года указала: "6 ТА на Ново-Украинку не направлять, а использовать её для развития удара на правом фланге главной группировки фронта в общем направлении на Христиновку" [9]. В Хингано-Мукденской операции Ставка ВГК в директиве от 28 июня 1945 года командующему войсками Забайкальского фронта указала: "6 гв. ТА действовать в полосе главного удара в общем направлении на Чанчунь, к 10-му дню операции форсировать большой Хинган, закрепить за собой перевал через хребет и до подхода главных сил пехоты не допустить выдвижения резервов противника из центральной и южной Маньчжурии" [11]. В целом же в наступательных операциях на танковые армии возлагались задачи: завершить прорыв тактической зоны обороны, развить достигнутый успех в оперативный и в качестве подвижной группы фронта устремиться в глубину, рассечь противника, окружить его и совместно с другими силами уничтожить. В этом плане характерными были действия 2 гв. ТА, 1 гв. ТА 1-го Белорусского фронта и 3 гв. ТА, 4 гв. ТА 1-го Украинского фронта в Берлинской операции (апрель-май 1945 г.). В полосе 1-го Белорусского фронта войска 2 гв. ТА 19 апреля 1945 года к исходу дня совместно с пехотой завершили прорыв одерского оборонительного рубежа и на шестой день операции ворвались на северо-восточную окраину Берлина. 9 гв. тк армии обошёл город с севера и, овладев 24 апреля г. Науэном, повернул на юг, к исходу следующего дня овладел г. Моквардтом, тем самым охватив с северо-запада левый фланг берлинской группировки противника [12]. Войска 1 гв. ТА во взаимодействии с 8 гв. А завершили разгром противника на зееловском оборонительном рубеже и к утру 22 апреля главными силами подошли к Берлину с востока, тем самым охватив с северо-запада левый фланг франкфуртско-губенской группировки противника и создав условия для полного её окружения совместно с войсками 1-го Украинского фронта [13]. В полосе 1-го Украинского фронта войска 3 и 4 гв. ТА, действуя в составе главной ударной группировки, совместно с общевойсковыми армиями к утру 19 апреля завершили прорыв нейсенского оборонительного рубежа и после форсирования р. Шпрее развили наступление на Берлин с юга. Обойдя с боями франкфуртско-губенскую группировку врага с запада, войска 3 гв. ТА 22 апреля к исходу дня подошли к каналу Тельтов. Через день они форсировали канал и в районе Бонсдорф силами 9-го механизированного корпуса соединились с частями 8 гв. А и 1 гв. ТА. Ударом войск 3 гв. ТА завершились окружение и изоляция от Берлина франкфуртско-губенской группировки противника. Тем временем действовавшая левее 4 гв. ТА развила наступление в направлении Лукенвальде, Бранденбург. 25 апреля 10 гв. тк этой армии вышел в район Потсдама и соединился с 9 гв. тк 2 гв. ТА 1-го Белорусского фронта. Берлинская группировка противника была полностью окружена. В это же время 6 гв. мк армии вышел в район Бранденбурга, где соединился с войсками 47-й армии 1-го Белорусского фронта, чем был создан с юго-запада внешний фронт окружения [14]. В результате глубоких обходных маневров танковых армий навстречу друг другу не только попала в окружение, но и была рассечена на две изолированные крупные части берлинская группировка. Из приведенного примера видно, что после участия в завершении прорыва обороны противника на его главном рубеже, где роль массированного танкового удара, по существу, была решающей, войска этих армий обеспечили решение и двух других важнейших задач - завершения окружения вражеской группировки с созданием внутреннего и внешнего фронтов и рассечения этой группировки, что в целом и предопределило исход операции. Следует при этом отметить, что участие танковых армий в завершении прорыва обороны противника, как, например, в Берлинской операции, не было единичным случаем. Хотя такие действия для них явились специфическими и в какой-то степени не характерными среди многих других, они были всё же весьма частными, несмотря на то, что при этом их войска нередко несли значительные потери. Такое применение танковых армий обусловливалось тем, что в общевойсковых армиях ощущался недостаток танков непосредственной поддержки пехоты (НПП) в составе стрелковых дивизий, а огневое подавление обороны противника не всегда было достаточно надежным. Зачастую получалось так, что фронт имел на главном направлении несколько тысяч танков, а для прорыва привлекалась только меньшая их часть. Например, в Висло-Одерской операции на 1-м Белорусском фронте из 3220 танков и САУ в качестве танков НПП использовалось только 1488 (46 проц.), а на 1-м Украинском из 3660 - лишь 820 (23 проц.). В таких условиях участвовавшие в допрорыве танковые армии несли потери иногда до 30-40 проц., а в ряде случаев и более (60-70 проц. - 5 гв. ТА - в Кировоградской операции, 3 гв. ТА в Орловской). Однако, зная, что без достаточного количества танков войскам, прорывающим оборону, решить свою задачу весьма сложно, командование при планировании 20 из 30 крупнейших операций предусматривало для завершения прорыва обороны привлекать танковые армии в полном составе или частично (их передовые отряды) [16]. Когда фронты имели необходимое количество танков НПП, наибольший успех обеспечивал ввод танковых армий в так называемый "чистый" прорыв. В таких случаях танковые армии вводились только после прорыва обороны. Важными задачами танковых армий при действиях в глубине был разгром оперативных резервов и недопущение деблокирования ими окруженных войск. Так, в Висло-Одерской операции 1 и 2 гв. ТА 1-го Белорусского фронта и 3 гв. ТА 1-го Украинского во взаимодействии с танковыми корпусами общевойсковых армий, в короткие сроки преодолев более 500 км и выйдя к Одеру, рассекли войска групп армий "Центр" и "А" на части, разгромили их оперативные резервы и обеспечили окружение крупных вражеских группировок в Бреслау, Познани, Шнейдемюле. Особенно искусным был смелый маневр 3 гв. ТА с поворотом почти на 180 град. для окружения и разгрома силезской группировки противника. Разнообразными и неординарными были действия танковых армий в Проскуровско-Черновицкой и Корсунь-Шевченковской операциях. В первой из них ударом трёх танковых армий удалось расчленить группу армий "Юг" и удачным маневром окружить в районе Каменец-Подольского 1 ТА немцев (всего 21 дивизию, в том числе 10 танковых). Иначе применялись танковые армии в Корсунь-Шевченковской операции (январь-февраль 1944). На первом её этапе 5 гв. и 6 ТА ударом навстречу друг другу окружили вражескую группировку в составе 10 дивизий. На втором этапе танковые армии образовали внешний фронт окружения, поскольку противник пытался деблокировать окруженные силы, подтянув для этого 8 танковых и 6 пехотных дивизий. К этому времени танковые армии уже ослабли. Поэтому командование 1-м и 2-м Украинскими фронтами усилило их стрелковыми корпусами, а Ставка срочно ввела в сражение из резерва 2 ТА. Противник был разгромлен. Танковые армии вводились в сражение обычно в первый или второй, а иногда даже и на третий день операции. Происходило это, как правило, на глубине от 3-8 до 15-20 км. В Витебско-Оршанской и Восточно-Прусской операциях 5 гв. ТА была введена в сражение на глубине до 25-30 км. Ширина полосы ввода достигала 8-10 км. Ввод армий обеспечивался стрелковыми корпусами общевойсковых армий, а от танковых корпусов танковых армий для этого выделялись передовые отряды в составе танковых бригад. Особое внимание при этом уделялось авиационному прикрытию армий, действующих в глубине. Во многих операциях для этой цели привлекалось от 50 до 75 проц. сил воздушных армий. Разнообразными и не менее решающими, чем в наступлении, были действия танковых армий и в оборонительных операциях. Такова, например, была роль 1, 2 и 5 гв. ТА в Курской битве. Причём все три армии использовались по-разному. Первоначально 1 и 2 ТА находились во втором эшелоне Воронежского и Центрального фронтов соответственно, а 5 гв. ТА - в составе резервного Степного фронта. Но уже на второй день операции 1 ТА после прорыва противником первой полосы обороны приняла на себя удар главной вражеской группировки и упорной обороной на второй полосе остановила его продвижение. 2 ТА использовалась иначе. Утром 6 июля 1943 года она нанесла контрудар, который, хотя и не принёс ожидаемых результатов, тем не менее изменил последующий ход оборонительной операции в нашу пользу - противник был остановлен перед второй полосой. Соединения армий перешли к обороне на этой полосе. 5 гв. ТА в этой операции совместно с 5 А нанесла контрудар, который практически переломил весь ход Курской битвы в пользу советских войск. Однако чаще всего танковые армии переходили к обороне временно в ходе наступательных операций: 1-я - в Белгородско-Харьковской, 3-я гв. - в Киевской и Львовско-Сандомирской, 6-я и 5-я гв. - в Корсунь-Шевченковской, 2-я - в Люблино-Брестской, 5-я гв. - в Белгородско-Харьковской и Восточно-Прусской операциях. При переходе к обороне армии обычно имели значительные потери в силах и средствах. Но, несмотря на это, их оборона отличалась высокой устойчивостью за счёт смелого маневрирования, широкого применения минно-взрывных заграждений, искусного применения засад. Роль танковых армий в операциях Великой Отечественной войны оказалась неоценимой. Именно они обеспечили достижение фронтами решающих целей в проводимых ими операциях. Глубокие вклинения, гибкий широкий маневр, быстрое окружение вражеских группировок и рассечение их, стремительное преследование с выходом на важные оперативно-стратегические рубежи явились, безусловно, заметными вехами в развитии военного искусства XX века. И конечно, не симпатия к нашим танковым армиям, а признание их боевой эффективности заставило немецкого генерала Ф. Меллентина написать, что если в конце 1941 - начале 1942 года подразделения танковых войск русских были разбросаны по всему огромному фронту, то уже летом 1942 года появились танковые армии, и благодаря этой реорганизации были достигнуты последующие успехи. К 1944 году, добавляет генерал, танковые армии русских стали самым грозным наступательным оружием второй мировой войны [17]. Эффективное использование танковых войск, особенно таких крупных формирований, как танковые армии, было результатом умелого преломления выработанных нашей военной наукой ещё в довоенное время принципов проведения глубоких операций и взглядов на роль и место в них массированного применения танков. Естественно, что конкретные формы и способы зависели от объёмов поставок танков промышленностью и совершенствования их боевых качеств, от содержания замысла, характера, целей и способов проводимых операций. За годы войны танковые армии превратились в такие оперативные объединения Сухопутных войск, в которых наиболее гармонично сочетались мощная огневая и ударная сила, высокая подвижность и маневренность. Их применение оказало значительное влияние на характер не только фронтовых, но и стратегических операций. Повысилась решительность, увеличился размах, сократилась продолжительность операций, намного маневреннее, эффективнее и динамичнее стали боевые действия войск. Фронты, имевшие подвижные группы в виде одной, а иногда и двух танковых армий, проводили наступательные операции на глубину, как правило, в два - два с половиной раза большую, чем фронты, не имевшие таких подвижных групп. Во столько же раз у них были выше темпы наступления. В крупнейших оборонительных операциях на направлениях, где в обороне участвовали танковые армии, продвижение противника, как правило, было в несколько раз менее глубоким, чем на направлениях, где крупных танковых формирований не было. Успешные действия танковых армий предопределялись и высоким полководческим искусством их командующих - М. Е. Катукова (1 гв. ТА), С. И. Богданова, А. И. Радзиевского (2 гв. ТА), П. С. Рыбалко ( 3 гв. ТА), Д. Д. Лелюшенко (4 гв. ТА), П. А. Ротмистрова, М. Д. Соломатина, В. Т. Вольского, М. Д. Синенко (5 гв. ТА), А. Г. Кравченко (6 гв. ТА). Боевой опыт применения танковых армий, несомненно, является бесценным багажом и бесспорно ещё долгое время будет предметом пристального изучения военными специалистами Вооруженных Сил России. Послевоенные локальные конфликты подтвердили решающую роль принципа массирования танков, применения крупных танковых группировок для достижения целей и в современных боевых операциях. Ещё раз доказали, что большая ударная сила, высокая защищенность и мобильность танков делают вполне обоснованным вывод о том, что и при бурном развитии других видов оружия в структуре современных армий и родов войск найдется место также и крупным танковым формированиям. [1] - Радзиевский А. И., "Танковый удар", М., Воениздат, 1977, с.7. [2] - Энциклопедия "Великая Отечественная война 1941-1945", М., изд-во "Советская энциклопедия", 1985,с. 705. [3] - Военный энциклопедический словарь, М., Воениздат,1986, с. 730. [4] - ЦАМО РФ, ф. 308, оп. 4148, д. 184, лл. 156-159. [5] - Военный энциклопедический словарь, М., Воениздат,1986, с. 730. [6] - "Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны", М., Воениздат, 1979, с. 71-72. [7] - Военный энциклопедический словарь, М., Воениздат,1986, с. 182. [8] - Радзиевский А. И., "Танковый удар", М., Воениздат, 1977, с.26. [9] - ЦАМО РФ, ф. 132-а, оп. 2642, д. 35, л. 35. [10] - Ананьев И. М., "Танковые армии в наступлении: По опыту Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.", М., Воениздат, 1988, с. 84. [11] - ЦАМО РФ, ф. 132-а, оп. 2642, д. 13, л. 247. [12] - ЦАМО РФ, ф. 307, оп. 4149, д. 2, лл. 37-79. [13] - ЦАМО РФ, ф. 299, оп. 3070, д. 766, л. 14-31. [14] - ЦАМО РФ, ф. 323, оп. 4756, д. 133, лл. 23-35. [15] - Таблица составлена по данным, приведенным в Советской Военной Энциклопедии. [16] - Ананьев И. М., "Танковые армии в наступлении: По опыту Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.", М., Воениздат, 1988, с. 148-155. [17] - Меллентин Ф. В., "Танковые сражения 1939 - 1945 гг. Боевое применение танков во второй мировой войне (Сокр. пер. с англ. П. Н. Видуэцкого и В. И. Саввина; Под ред. А. П. Панфилова)", М., изд-во "Иностр. литература", 1957, с. 248. Полковник в отставке Н. К. ШИШКИН, |